Святые с улицы Бримо

– Ты, о чем, Эрнест!

– Демоны там и здесь! Они медленно, но верно становятся неотъемлемой частью истории!

– А ты ведь только этого и ждал, верно?

– Фрэнсис! Ты же не понимаешь!

– Ого? И чего же я, по-твоему, не понимаю?

– Если Велиар обманул Кардинала Ноа еще в детстве, то… то…

– Давай-давай, договаривай!

– То… он…

Эрнест уставился на официанта и задержал дыхание на мгновение. Он выронил ручку из рук и обреченно выдохнул:

– Я не понимаю…

Фрэнсис посмеялся, взял бутылку сидра и сделал два глотка.

– Я тоже. Как Ноа мог превратиться из нищего бездомного бродячего мальчика с улиц в самого Кардинала? Второе лицо после Императора! У меня это в голове не укладывается! Кто ему помогал?

– А как вы думаете? – ехидно спросил у них рассказчик.

Эрнест и Фрэнсис озадаченно переглянулись.

У Эрнеста в итоге опустились плечи, и он ахнул:

– Демоны…

– Что? – не понял Фрэнсис. – Демоны?

Он уставился на рассказчика в поиске верного ответа, но официант лишь моргнул и согласно кивнул.

– Не имеет значения твой духовный сан. Будь ты простой дьячок, послушник, душепопечитель, пастор или даже… Кардинал. Ты остаешься человеком с вечными страстями, желаниями и грехами, свойственным всем людям на свете. Кардинал Ноа не являлся исключением. Он не больше, чем такой же простой человек, как и все. А маленького мальчика… не составит труда ввести в заблуждение.

– И все же этот обман привел его к должности Кардинала! – подметил Фрэнсис. – Этого нельзя отрицать!

– А я и не отрицаю!

– Хм…

– Должностью Кардинала не заканчивается судьба Ноа. Надо признать, жизнь его изрядно помотала. Он был сложным человеком, со сложными желаниями, убеждениями, принципами, амбициями и стремлениями, понятными лишь ему одному. Да, маленький бродячий мальчик стал Кардиналом. Но… что же с ним случилось потом? Жизнь продолжается, а судьба – та еще проворная хитрая стерва. Она всегда все расставит так, как считает нужным.

Двое, Эрнест и Фрэнсис, задумались на некоторое время о словах, услышанных только что от официанта из пиццерии.

– Вы правы, – добавил рассказчик, – демоны в этой истории сыграли не последнюю роль.

– Но ведь не бывает хороших демонов! Кардинал был неправ! – вставил резко Эрнест.

Старик взглянул на слушателя с прищуром.

– То, что Ноа встретил в детстве демона лжи и обмана, который ловко обвел его вокруг пальца, а потом водил за нос на протяжении всей его жизни, еще не значит, что он был неправ.

– То есть… вы хотите сказать, что…

Рассказчик сделал плавный жест рукой и призвал Эрнеста к молчанию.

– Слушайте дальше и все узнаете. Как верно подметил Велиар, несмотря на его зловредную и туманную натуру, всему свое время.

История Доктора Смерть (Доктора Дэза)

Мои родители – люди самых честных правил. А еще они большие фанаты Создателя, так что членства в церковном хоре мне не довелось избежать.

Талант к вокалу у мальчика с весьма скверным поведением и специфическими интересами заметили сразу. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, каким образом у такой семьи, какую я имел, получился такой ребенок, какой я есть.

С таким воспитанием мне полагалось каждую неделю посещать Церковь, соблюдать все посты и знать все церковные праздники календаря наизусть. А в итоге… уже в детстве я имел на теле несколько настоящих татуировок и никогда не вылезал из своей черной толстовки.

Что-то явно не сходится…

Мама каждую неделю водила меня в Церковь на улице Бримо, где я исповедовался пастору Джозефу в своих татуировках и ношении черной толстовки, обещая с рукой на Священном Писании, что отныне и впредь во имя Создателя это не повториться, а на следующей неделе возвращался с новыми татуировками и в своей толстовке.

В один день мама лично познакомила меня с человеком, которому я каждую неделю исповедовался в своих прегрешениях. Пастор Джозеф показался мне совсем другим человеком, не таким, каким я его представлял себе на другой стороне исповедальни.

Меня записали в церковный хор и заставили снять толстовку. Облачив меня… меня!.. в серебристое белое одеяние священнослужителя с золотым воротником и пояском.

Сначала я пел альтом, а через месяц стал главным солистом. Мое пение «Аллилуйя» потрясало всех. Никто не мог устоять перед бархатным и чистым звуком «А» в самом начале.

Я творил настоящее волшебство своим голосом.

Приходя на занятия с хором, я иногда сталкивался с другими ребятами, которые тоже работали в Церкви. Высокий тип в очках в болотном костюме, худая девушка вся в черном и… блондинка в просторном свитере.

– Кто они, пастор Джозеф?

– Это, Бенджамин, – ответил мне пастор, – душепопечители. Ты же знаешь, кто такие душепопечители?

Я не знал.

– Давай-ка я тебе покажу работу душепопечителя, но с тебя требуется соблюдение одного важного правила.

– Какое же?

– Хранение святого таинства… как на исповеди. Никто не должен знать, о том, что ты услышишь от посетителя. Ты понял меня, Бенджамин?

– Я буду нем, как рыба, пастор Джозеф. Можете на меня рассчитывать. Я – могила.

Он посмеялся и взлохматил мне волосы:

– Вот и славно!