Святые сердца

В полдень, продолжая думать о собаке и о том, сколько беспокойства породили носящиеся по монастырю слухи, Зуана сидит за своим столом в аптеке и составляет список лекарств и эссенций, подлежащих замене, когда раздается стук в дверь.

– Сестра Зуана, меня послала сестранаблюдательница. – Летиция, сообразительная и исполнительная, как всегда. – Там в парлаторио вас ктото спрашивает.

– Меня?

– Да. Сестранаблюдательница сказала, что это жена одного из бывших учеников вашего отца, вы ее знаете. Ее муж очень болен, и она пришла просить вас помолиться за него.

Зуана хмурит лоб. Поначалу ее изредка навещали люди, знавшие ее отца, придворные дамы, чьих детей или мужей он исцелил, но с тех пор, как к ней приходил последний посетитель, минуло много лет, и она не помнит такой женщины. Сначала упавшее распятие, потом больная собака и две святые, живая и мертвая. А теперь еще и посетительница к монахине, у которой никого нет. Воистину странные настали времена.

В парлаторио стоит гул. Комната, хотя и не так затейливо украшенная, как в карнавал, попрежнему радует глаз. Ктото срезал несколько больших зеленых веток и поставил их в вазу посреди стола, возле сидящих кучками посетителей и монахинь стоят глиняные тарелочки с печеньем и кувшины с водой и вином. Монахинь в комнате около двадцати, не считая надзирательниц; к одним пришли по двоетрое гостей, вокруг других собрались, кажется, целые семьи. В комнате очень шумно, отчасти изза детей, которых сегодня с полдюжины: два младенца сидят на коленях у матерей, остальные, едва начавшие ходить, ковыляют, зажав в руках липкие печенюшки, или лезут к монахиням на колени пощупать кресты.

Посетительница Зуаны сидит в стороне, у стены. Это женщина средних лет, скромно одетая и слегка смущенная таким соседством. Она явно не благородного происхождения, но платье на ней аккуратное, туфли начищены, волосы убраны наверх, как подобает замужней даме, и прикрыты простой, но изящной вуалью, которая падает ей сзади на плечи. Зуана никогда раньше ее не видела.

– Здравствуйте, я сестра Зуана.

– О, мне так приятно… – произносит она, начиная вставать, и тут же протягивает руку, словно не зная, как подобает приветствовать монахиню благородного происхождения.

– Пожалуйста, не вставайте. Простите, но мы с вами знакомы?

– Я… Нет.

– Но вы жена одного из учеников моего отца?

– Да, в некотором роде.

– Вы уверены, что именно меня ищете?

– О да. Если вы сестра Зуана… Мой муж действительно знал вашего отца. Мы держим аптеку у западных ворот города. На виа Аполлониа. В детстве мой муж часто видел вашего отца, когда тот приходил туда. Он говорит, ваш отец был прекрасным человеком.

Женщина нервничает. Она улыбается. У нее хорошая улыбка: она собирает морщинки вокруг глаз и, не притушенная покрывалом, освещает все лицо.

– Так чем я могу вам помочь? Мне сказали, он болен?

Женщина затаивает дыхание.

– Да, болезнь есть. Но я пришла изза одного синьора.

– Не вашего мужа?

– Нет, не мужа… О, это не то, что вы подумали. Мой муж знает, где я. Этот синьор – он пациент. Мой муж нашел его. Он был ранен. Тяжело ранен. Мы помогли ему. Без нашей помощи он умер бы.

Несмотря на нервозность, женщина полна решимости. Вообщето Зуана не должна ее больше слушать, ведь она до сих пор не сказала ничего, что както объясняло бы ее визит, но Зуане она нравится. А может, ей нравится новизна этой комнаты, где царит суета и оживление, словно тут не монастырь, а приемная большого дома, где люди собрались и радуются повседневной жизни. Монахининадзирательницы движутся меж группами. Одна из них глядит на Зуану. Непривычно видеть здесь сеструтравницу. Зуана улыбается и кивает. Та отвечает улыбкой и проходит мимо.

– Может быть, вы расскажете мне, что случилось, – говорит Зуана женщине.

– Дада, спасибо. Несколько недель назад мой муж возвращался в город из деревни, где собирал лекарственные травы. Его лошадь охромела, и последние мили ему пришлось идти пешком, так что время было позднее. С берега реки донеслись крики, и, подойдя туда, он спугнул какихто людей. Они кинулись наутек, но один остался лежать на земле. Сбежавшие ударили его ножом и пытались перерезать ему горло. Мужу удалось остановить кровь – артерии были не задеты – и привезти раненого в дом. Много дней он был при смерти, так как кровотечение все возобновлялось, но муж прикладывал к ранам лютик и тысячелистник, и юноша стал поправляться.

– Вы помогаете мужу в работе?

Женщина краснеет.

– Да. Немного. Детей у нас нет; я не могла… И вот… И потом, это дешевле, чем нанимать помощника.

– Вам нравится?

У женщины вырывается смешок.

– Да. Да, нравится.

Зуана кивает. Отец, муж, даже сестра. Было бы с кем поговорить. Поговорить с человеком, которому так же интересно, как и ей. Больше ей ничего не было нужно.

– И что же в этой истории привело вас сюда, ко мне? – спрашивает она мягко.

– Юноша рассказал нам, что люди, которые пытались его убить, были его друзьями, он познакомился с ними, когда приехал в наш город, ибо он здесь чужой.

– Тогда зачем они пытались его убить?