Святыни и древности Турции

Но до освобождения от персидского ига было уже недалеко. Александр Македонский уничтожил Персидскую державу, и Кипр вошел сначала в его империю, а затем, после ее распада, очутился в руках египетского царя Птолемея. В это время столица переносится из Саламина в Пафос, так как тот ближе расположен к египетскому берегу, однако важности своей он не теряет – ни как финансовый, ни как стратегический центр. Это особо видно из попыток фригийского царя Антигона Одноглазого, а также царя Деметрия Полиоркета, сына и в это время соправителя Антигона, отнять Кипр у Птолемея. Перессорились диадохи – птенцы гнезда Александрова… Сначала Антигон, когда Птолемей вдобавок к Египту заполучил Палестину в 318 г. до н. э. и установил свой протекторат над Кипром, в 315 до н. э. заявил претензии на обе этих территории и перешел от слов к делу, египетский властитель потерял их, но к 313 г. до н. э. отвоевал остров и казнил сторонников Антигона – однако не с именем Одноглазого, а с именем его сына Деметрия связана наиболее известная битва с Птолемеем за Кипр. Впрочем, до этого надо рассказать о трагической судьбе последнего саламинского царя Никокреонта из местной династии. А.К. Коровина и Н.А. Сидорова пишут: «В 1966 г. кипрские археологи начали раскопки большого искусственно насыпанного кургана (в саламинском некрополе) – тумулуса, предполагая открыть гробницу обычного типа. Однако в результате было сделано совершенно необычное открытие. После того, как была удалена земляная насыпь, на скалистой платформе, являвшейся основанием тумулуса, была обнаружена прямоугольная площадка высотой в 1 метр, сложенная из сырцовых кирпичей. С трех сторон на нее ведут широкие лестницы в 4 ступени, а с запада поднимается плоский пандус. Ступени лестниц и пандус тщательно покрыты имитирующей мрамор штукатуркой, придающей этому сооружению импозантный вид. На горизонтальной площадке платформы был устроен погребальный костер. В толстом слое камней, золы и угля, покрывавшем его, найдены остатки погребальных венков из золота и позолоченной бронзы, более 100 сосудов из глины, позолоченных или расписанных белой, черной, красной и синей красками, много поврежденных огнем металлических изделий, наконечников копий, рукоятей щитов (сами щиты, сделанные из дерева и кожи, погибли в огне), а также остатки зерна, миндаля, фиг, винограда. В целом предстала типичная картина богатого погребения, с той лишь особенностью, что не найдено было никаких следов самого умершего. Такие ложные погребения, сооружавшиеся в память умершего, назывались кенотафами. Самой интересной находкой здесь были сделанные из сырой глины, но затвердевшие в огне многочисленные фрагменты статуй в натуральную величину. Сохранилось 5 тщательно моделированных голов, 4 мужские и 1 женская. 2 мужские головы – изображения пожилых людей, 2 – молодых. Особенно хороша одна из последних, живо напоминающая портреты Александра Македонского. Это позволило датировать весь комплекс концом IV века до н. э. Стиль исполнения этих голов явно восходит к работам греческого скульптора Лисиппа… После… смерти Александра Македонского Кипр в течение ряда лет был объектом спора между его полководцами Антигоном и Птолемеем. Предполагают, что кенотаф, обнаруженный на некрополе Саламина, относится именно к этому времени. Видимо, он был посвящен последнему царю Саламина, Никокреонту, погибшему в 311 г. до н. э. в борьбе с Птолемеем. Античные авторы рассказывают, что Никокреонт, принявший сторону Антигона, был осажден в Саламине войском Птолемея. Видя безысходность своего положения, Никокреонт покончил самоубийством вместе со всей своей семьей; тела их сгорели при пожаре дворца. Очевидно, саламинцы, желая почтить память своего последнего царя, воздвигли ему символическую гробницу на своем некрополе. Вокруг погребального костра, на котором были сожжены богатые жертвоприношения умершему, были воздвигнуты глиняные скульптуры, укрепленные на столбах, вставленных в отверстия в полу платформы. Они изображали членов царской семьи, как бы принимавших участие в погребальной церемонии. Разрушенные огнем, они были завалены камнями вместе с остатками костра, и затем засыпаны землей». (По Дройзену, Никокреонт был верным союзником Птолемея, назначенным верховным царем и стратигом острова после низложения и ареста Птолемеем поддержавших Антигона кипрских царей Кирении, Китиона, Лапифоса и Мария, и о постигшей его род катастрофе не упоминает, а описанная выше гибель царской семьи относилась к царю Пафоса Никоклу, покаранному Птолемеем за измену в 309 г., согласно Диодору Сицилийскому; поэтому равно могут ошибаться и Дройзен, писавший в XIX веке, и авторы «Городов Кипра» могли сделать неверный вывод насчет кенотафа; впрочем, остается и третий вариант – что верны оба мнения, каждый просто рассказывает об отдельном случае; во всяком случае, не отметить этих расхождений было нельзя.) Диоген Лаэртский повествует о том, как этот кипрский царь жестоко казнил философа Анаксарха: «Анаксарх этот был дружен с Александром (Македонским), а расцвет его приходится на 110-ю олимпиаду (расцветом – акме – древние греки называли 40-летний возраст. – Е.С.)…Врагом его был Никокреонт, тиран острова Кипра. Однажды на пиру, когда Александр спросил Анаксарха, как ему нравится угощение, тот ответил: “Все великолепно, царь, только надо бы еще подать голову одного сатрапа”, – этим он намекал на Никокреонта. Тот запомнил обиду, и, когда Анаксарху после смерти царя Александра во время плавания пришлось высадиться на Кипре, он его схватил, бросил в ступу и приказал толочь железными пестами. Но Анаксарх, не обращая внимания на эту казнь, только сказал ему знаменитые слова: “Толки, толки Анаксархову шкуру – Анаксарха тебе не истолочь!” А когда Никокреонт приказал вырезать ему язык, то он, говорят, сам его откусил и выплюнул тому в лицо. У нас о нем есть такие стихи: “Так его, Никокреонт! Пестами толки Анаксарха! // Шкура его под пестом – сам он при Зевсе давно. // Будет срок – и тебя разотрет Персефона чесалкой, // Молвив такие слова: “Сгинь, негодяй-зернотер!”»