Святыни

— О, Дон, — прошептала женщина, и в ее голосе звучало почти неподдельное огорчение. — Ему известно, что вы храните Святыню. Он уже завладел девятью из них. Еще две из них, Рог и Меч, скоро будут в его руках. Для него остались пока недоступными только Нож Всадника и Повод Клино Эйддина. Вы храните одну из этих реликвий, а Барбара Беннетт — вторую. — Ответом на изумленный взгляд Дона послужила ее улыбка. — Вы ведь помните Барбару, разве нет? Она была одной из тех детей, которым пятьдесят лет назад Эмброуз раздал Святыни для хранения. Она была хорошенькой девочкой с двумя светлыми косичками, и тем летом вы с ней были неразлучны. Барбара тоже находится здесь... в соседнем подвале. Я попытаюсь удержать Саурина от того, чтобы применить к ней пытки, однако я не могу сказать заранее, как долго мне удастся сдерживать его. А ведь с женщинами он обходится гораздо более жестоко. — Женщина покачала головой, а когда она подняла ее, в ее глазах сверкали тяжелые капли слез. Если бы Дон не знал правил игры, он мог бы поверить этим слезам. — Всех остальных он уже убил, — продолжала женщина. — Секстона, Рифкин, Бирн, Клей и всех остальных. Он завладел теми Святынями, которые они хранили. Он одержим желанием завладеть всеми Святынями. Если вы отдадите ему свою Святыню, тогда на какое-то время он забудет о Барбаре, а кроме того, я смогу помочь вам бежать отсюда.

— Как я могу быть уверен в том, что Барбара находится здесь? — прошептал Дон. — Дайте мне увидеть ее.

Молодая женщина с каменно-серыми глазами подняла голову и улыбнулась.

— Здесь с ней все в порядке. Слушайте, — произнесла она.

Сквозь каменные стены до слуха Дона донесся крик, от которого кровь застыла в его жилах, а потом послышались рыдания женщины, разбивавшие его сердце.

Услышав эти звуки, Дон Клоуз и сам не выдержал и заплакал — не о своей участи, но об участи женщины, бывшей некогда его первой любовью.

Саурин и Вивьен давно понимали, что с Клоузом им придется трудно. Профессиональный солдат, долгое время прослуживший в наемных войсках, работавший и в криминальных структурах, в плену, он заслужил репутацию «крепкого орешка» и пользовался уважением как со стороны самих заключенных, так и со стороны тюремных надзирателей. Саурин уже давно подозревал, что в случае с Клоузом обычных пыток окажется недостаточно, и что им понадобится какой-то другой ключ, который поможет развязать язык старика.

Саурин наблюдал за изображением на экране монитора, шедшем от скрытой камеры, вмонтированной в стену, потом снова нажал на кнопку звука. В глубине механизма завертелась кассета встроенного магнитофона, воспроизводившего качественный звук. Женщина кричала снова и снова, повторяя предсмертные крики, которые отзвучали вот уже месяц назад.

— Скорее, — настаивала женщина, — дайте же мне что-нибудь, чтобы я могла заставить его прекратить истязания. Я должна ему что-нибудь сказать.

Это был всего лишь нож, не более чем древний нож с серповидным клинком, острие которого было обломано, а края давно затупились. Барбара же получила миниатюрную конскую уздечку. Дон никогда не пользовался ножом; он видел реликвию в последний раз, когда вернулся в Кардифф.

Крик, отдававшийся эхом где-то в коридоре, перешел в прерывистое рыдание. Что было хуже — умереть за старый клинок или слышать крики Барбары — маленькой светловолосой Барбары с блестящими ярко-голубыми глазами цвета летнего неба, которую сейчас беспощадно истязал этот недочеловек? Дон должен был бы жениться на этой девочке, и тогда, возможно, его жизнь сложилась бы совсем по-другому, намного лучше. По слухам, дошедшим до него, она вышла замуж в Галифаксе за бухгалтера.

Барбара снова закричала, и на этот раз Дон расслышал сухой резкий щелчок.

— Скажите же мне, — настойчиво повторила женщина. — Скажите. Заставьте его остановиться.

Эмброуз говорил, что ни в коем случае нельзя никому указывать на местоположение Святынь. Даже сейчас, спустя пятьдесят лет, Дону казалось, что он ощущал возле своей щеки влажное дыхание старого бродяги. — По отдельности они могущественны, вместе они разрушительны. Когда-то они создали эту землю, но собранные вместе они способны погубить ее.— Верил ли в это Дон? В его жизни было время, когда он мог с уверенностью ответить — нет, однако он сражался в самых опасных уголках земли, он видел африканских колдунов-целителей, китайских магов, видел, как шаманы в Южной Америке творили свои заклинания. Однажды он дрался бок о бок с огромным зулусом, храбрейшим и бесстрашнейшим воином, какого ему когда-либо приходилось встречать, который без единого звука переносил многочисленные раны и умер только потому, что был проклят ю-ю.

— Дон... Скажите же мне!

Подняв голову, он взглянул на женщину, увидел ее сверкавшие глаза, заметил, как она нетерпеливо облизала губы.

— Вы говорите, что ему удалось собрать остальные?

Женщина, как ему показалось, облегченно вздохнула.