Связь без брака – 3. Время разбрасывать камни

- Товарищ Жилин, - я закрыл за собой дверь и подошёл к нему.

- Да Добряшов? – он заметил меня, но продолжил укладывать вещи.

- Мне нужна связь с Первым управлением.

Он продолжил собираться, но внезапно замер, распрямившись и оглядевшись, тихо спросил.

- Что ты сказал?

- Вы с первого раза всё услышали, мне срочно нужна связь.

- Ты Добряшов понимаешь, что ты говоришь и кому? – на всякий случай решил уточнить он, - и что будут последствия за твои слова.

Я кивнул.

- Вечером я тебя найду, не пропадай, - бросил он, и показал мне рукой на дверь.

Он не сильно меня успокоил своими словами, поэтому я продолжал переживать, но хотя бы Эдвин меня нашёл, и мы пошли гулять по асфальтированной дорожке, вдоль зелёных лужаек.

- Что ты хотел узнать? – когда мы отошли далеко, спросил он меня.

- Что мне покупать в Союзе, чтобы продать заграницей, а что вести наоборот? – задал я ключевой для себя вопрос.

- Странно конечно слышать от тебя такое, ведь ты уже был неоднократно за границей, - он покачал головой, - но слухи про тебя ходят разные, так что я не очень-то и удивлён подобному вопросу именно от тебя.

- У тебя какая заработная плата? – спросил он тут же у меня.

- Вообще сто пятьдесят, но за вычетом массажиста и диетолога, остаётся двадцать пять, - выдал я официальную версию.

Барьерист присвистнул и ещё более удивлённо на меня посмотрел.

- Ну ладно, это твоё дело, - махнул он рукой, - в общем Иван, всё просто. Я получаю сто шестьдесят рублей в месяц и доплату в десять рублей за мастера спорта. Из них плачу тринадцать процентов подоходного налога, шесть процентов налога на бездетность, один процент профсоюзных сборов и полтора процента в комсомол. Посчитаешь, сколько у меня остаётся?

- Мало, - признался я.

- Отлично у тебя с математикой, - улыбнулся он, - да, и на эти деньги мне нужно сыграть свадьбу, купить жене платье, снимать комнату, поскольку квартиру можно ждать бесконечно, и ещё мечтать о машине. И такая ситуация Иван у подавляющего количества спортсменов. У футболистов и хоккеистов чуть лучше, всё же эти виды спорта самые популярные, а наша лёгкая атлетика не нужна никому из партийного руководства.

- За медали же платят, - удивился я, - по крайней мере за золотые точно.

- Да, за чемпионство Европы – 500 рублей, - согласился он, - за СССР – хорошо если двести пятьдесят дадут и со всего этого налоги, налоги, оставляя на руках не так уж и много.

- Мне гимнастки говорили у них вообще восемьдесят рублей зарплата, - добавил я.

- Да, у моей жены сто рублей, - кивнул он, - и даже вместе, мы постоянно не видясь друг с другом, разъезжая по соревнованиям и занимая призовые места, не можем накопить себе на машину.

- Как-то печально всё.

- Ещё как Ваня, - он оглянулся, - разговариваю об этом с тобой, поскольку ты не запятнал себя общением с нашими кураторами. Всё один, да один.

Я не стал его разочаровывать, говоря с кем я общаюсь на самом деле.

- Эдвин, я не буду об этом трепаться, поскольку узнаю для себя, денег не хватает купить даже кроссовки в магазине Adidas.

- Ну так вот, - кивнул он, продолжив, - к чему я всё это так долго подводил, что у нас просто нет другого выхода, как заниматься перепродажей товара, словно торгаши какие-то. Я до Олимпиады был в Мюнхене, занял первое место, и получил свои 500 рублей. Знаешь, сколько я заработал, на перепродаже привезённых вещей?

Я покачал головой, заинтересованно на него посмотрев.

- Три тысячи Иван! Долбанные три тысячи! Этих денег хватило на свадьбу, платье и ещё осталось отложить на машину.

- Подожди, - у меня в памяти всплыли воспоминания, что советские спортсмены по заверениям газет вроде бы всего хорошо жили: ордена Ленина, квартиры, машины без очереди. Как-то его слова не бились со всем этим. Об этом я ему и сказал.

Он посмотрел на меня словно на идиота, фыркнул, думая, что я так шучу, но видя моё серьёзное лицо понял, что да, я просто идиот.

- Ваня, - он покачал головой, - вот сколько ты думаешь спортсменов наградят после этой Олимпиады орденами Ленина? Дадут квартиру и машину?

- Ну думаю всем, кто хотя бы золото принёс, - осторожно ответил я, вызвав его смех. Он смеялся долго, весело, так что даже потекли слёзы.

- Слушай, с тобой и правда не соскучишься, - вытирая рукой глаза, наконец стал успокаиваться он, - Ваня, очнись уже! Ты не в сказке живёшь! На каждые соревнования выделяются квоты на каждую команду. Скажем два-три ордена, пять орденов «Знак Почёта», с десяток медалей за «За трудовое отличие», две-три квартиры и хорошо если дадут без очереди купить пару машин, за свои деньги причём Иван! Тебе просто дадут право купить без очереди!

- Погоди, ты хочешь сказать, что допустим вот я завоевал две золотых медали, и могу пролететь с наградами? – для меня это действительно стало откровением.

- Конечно! – рассмеялся он, - всё будет зависеть в каких отношениях ты с нашими кураторами из ЦК, есть ли там те, кто благотворят тебе и включит в эту квоту. Так что даже, если тренера сборной подадут тебя на награду, не факт, что ты её получишь!

- Как-то это не очень справедливо Эдвин, - проворчал я, не веря ему.