Связанная (ЛП)

Диего объяснял с добродушным терпением, вводя новые человеческие слова — пенис, яички, вялый и эрегированный. Он рассказал, что их стебли наливаются кровью, когда возбуждены.

— Или иногда, когда ты только что проснулся, — добавил Коул, озвучивая проблему утреннего стояка.

Кетан и вриксы не понимали, какое отношение это имеет к деревьям⁵. Люди только долго и громко смеялись над этим вопросом.

Их веселье затихло, когда Кетан спросил об их усиках на стеблях и был вынужден объяснить — с помощью серии жестов, чтобы продемонстрировать свои слова, — что он имел в виду.

Лицо Коула сморщилось.

— Это пиздец.

Диего издал глубокий, задумчивый звук.

— Это как-то влияет на ваших женщин?

Кетан снова использовал некоторые жесты рук, чтобы дополнить свои человеческие слова.

— Спаривание — это иногда битва, и самки могут сражаться. Самка может силой вытеснить из себя самца и его семя, если захочет, если сочтет его слабым или недостойным. Усики… ласкают ее внутри, заставляют раскрыться, чтобы его семя могло достичь ее яйцеклеток.

— Черт возьми, — сказал Коул. — Звучит, э-э… сурово.

Впервые Кетан поймал себя на том, что задается вопросом, что его усики сделали для Айви. Каждый раз, когда они появлялись внутри нее, они приносили ей огромное удовольствие, и он ни разу не почувствовал в своей паре сопротивления, которое, как говорили, часто встречается у женщин-вриксов, — и он никогда не слышал, чтобы усики самца доставляли самке такое удовольствие, чтобы она кричала.

Но эти мысли только заставили его еще больше тосковать по своей паре.

Мужчины продолжали мыться и плавать в воде, используя чисто-лист из сумки Телока, чтобы оттереть свои тела. Хотя разговор не затихал, он прерывался долгими периодами молчания — но в этом молчании была непринужденность, комфорт и близость, которые Кетан не мог представить возможными между вриксами и людьми восемью днями ранее.

Даже Коул был расслаблен и менее конфликтен, чем обычно, как и говорили Уилл и Диего. Кетан не мог догадаться, что вызвало такую перемену в Коуле, но он был рад этому. Существовало достаточно угроз, с которыми племя могло столкнуться, не враждуя между собой, и Коул во многом подпитывал неловкость между вриксами и людьми. Однако за последние несколько дней он стал более… вдумчивым. Более сдержанным. Тише и медленнее выходил из себя.

Тишина и безмятежность были разрушены, когда Рекош спросил:

— Каково это — спариваться с человеческой женщиной, Кетан?

Кетан не был готов к этому вопросу и обнаружил, что не может ответить сразу. В мгновения молчания тысяча слов пронеслась в его голове, как переплетенные нити паутины. Тысяча слов, чтобы описать радость, наслаждение, ощущение правильности, когда он соединился со своей парой.

Он думал о ее теплоте и мягкости. Он думал о том, как ее кожа иногда вздымалась крошечными бугорками от легчайших прикосновений, о том, как ее тело реагировало на его пальцы и язык, и как от одних его слов из ее щели текли капли. Мысленным взором он увидел этот блеск в ее глазах, в равной степени голодный и любящий, увидел румянец на ее щеках, когда она уступила своим желаниям.

Он почти чувствовал, как ее тело прижимается к его телу, почти чувствовал, как ее горячие, скользкие стенки давят на его стебель, втягивая его глубже, требуя большего, почти чувствовал сводящий с ума скрежет ее ногтей по его шкуре.

Желание разгорелось пламенем в глубине его тела. Его стебель прижался к внутренней части щели, и кровь стала горячей, несмотря на прохладную воду, окружающую его. Во имя Восьмерых, как же он изголодался по Айви.

И она принадлежала ему. Все эти ощущения, весь этот опыт были ее подарками Кетану, разделенными с ним и только с ним. Они не предназначались никому другому.

Жвалы Кетана поднялись.

— Не похоже ни на что.

Какими бы простыми, какими бы расплывчатыми, какими бы неадекватными ни были эти слова, они были неоспоримой правдой. И именно они в конце концов вывели его тоску из-под контроля. Слишком долго он отказывал себе в своей паре. Страх, потеря, ярость и отчаяние толкали его вперед, и они затмили причину, по которой он все это делал — Айви.

Даже когда другой врикс попросил его рассказать подробнее, Кетан встал и направился к берегу. Он едва замечал прохладный ветерок, овевающий его мокрую шкуру, едва чувствовал, как встают дыбом его тонкие волоски, едва ощущал ручейки воды, стекающие по его телу. Его сердца тяжело колотились, несмотря на отсутствие физических нагрузок, а стебель пульсировал, удерживаемый только застежками, которым не терпелось обхватить бедра Айви и притянуть ее ближе.

Но когда он шел в том направлении, куда ушли самки, он услышал, как Телок защебетал и сказал:

— Это должно означать, что это хорошо. Очень, очень хорошо.

ГЛАВА 16

Айви бросила тоскующий взгляд на ручей, пока она и другие женщины одевались. Они сидели на том валуне так долго, как могли, греясь на солнышке, разговаривая, смеясь и пытаясь выучить больше слов на языке вриксов, одновременно обучая Ансет английскому. Это было весело. Это было освежающе.

Это было то, в чем они все нуждались.