Связанная с драконом

Все хотели отсрочить пробуждение моей силы, надеялись, что ситуация в родном мире изменится, но здесь становилось все хуже и хуже. Появились отверженные – меливиды, отказавшиеся от своей звериной сущности, променявшие ее на силу.

Я, как никто другой, понимала смысл сказанного, и звучало все это очень-очень жутко. Совсем недавно стала ощущать в груди приятное, согревающее тепло. Оно всегда было частью меня, которую я раньше просто не замечала. Игнорировала. Но теперь чувствую. Чувствую остро. Как с каждым новым рассветом крохотная искорка внутри меня растет. Крепнет, увеличивается. А вместе с ней постепенно меняюсь и я.

Даже не могу представить, как кто-то может убить это трепещущее, солнечное тепло, чтобы обрести сгусток силы. Ведь вместо искры будет огромная дыра в душе. Черная, бездонная, беспросветная.

Мое сердце судорожно сжалось.

Тело обдало леденящим, противным холодом. На мгновение я представила, как одиноко тем, кто однажды решился на столь омерзительный обмен. Это все равно что у человека вырвать кусок души, если бы она существовала физически. Да мы же и чувствовать по нормальному перестанем. Превратимся в роботов, не иначе.

– А как стать отверженным? Требуется какой-то ритуал или заклинание? – перебила я Мериду.

– Нет. Нужны байндара и желание меливида умереть.

Я прочистила горло и притихла, переваривая сказанное. В сознании нарисовался образ монстра-громилы из темницы, потом его же, только из сна, где тот обернулся зверем. Получается, теперь этот тип не может перекидываться в саблезубого? Ужас.

Я еще ни разу не обретала свою звериную форму, не прочувствовала ее, но даже сейчас понимаю, что и под прицелом пистолета меня не заставят лишиться ее. Тем более в обмен на какую-то задрипанную силу. Лучше уж умереть.

Потом мне припомнился Иворг и его история, рассказанная бывшей возлюбленной юноши. Если сопоставить события, то причина его побега и факт служения отверженным наводят на удручающие мысли. Я озвучила свое предположение:

– Иворг был признан предателем, потому что с его помощью отверженные пополняли свои ряды, а не из-за того, что сбежал со свадьбы…

Мерида не ответила. Молча стояла, уставившись на высокое дерево, шелестевшее листвой. Ветер свистел между домов, подымал пыль с тропинок, гонял по земле сухие листья, трепал наши волосы и одежду. Где-то рядом трещали птицы. Мы же молчали, погрузившись каждая в свои размышления.

Я не понимала мотивов Иворга. Он – сын Айландирис. Отверженный. Спас меня и Треенльду. Зачем?

Не состыковывается. Где-то что-то я упустила.

Вдруг земля под ногами задрожала. Воздух стал сгущаться.

– Они уже тут, – прокомментировала Мерида.

Не успела я спросить, о ком идет речь, как увидела: там, впереди, через несколько домов, образовался портал возле огромных ворот. Из черноты вышел мужчина. Мне хватило одного мгновения, чтобы узнать во вновь прибывшем Чешуйчатого. Он тоже сразу отыскал меня взглядом. И помчался навстречу.

Секунда…

Вторая…

И большие мужские руки крепко обнимают меня. Теплые ладони поглаживают спину. Твердые пальцы нежно перебирают волосы на моем затылке. Я уткнулась носом в его шею, ноздрями втянула знакомый запах и закрыла глаза.

– Как же я рад… – прошептали возле моего уха, прижали к горячему телу сильнее.

Успевший стать родным голос с хрипотцой был наполнен трепетным волнением и счастьем одновременно. Мое сердце забилось часто-часто. Я обвила руками широкую шею и тихо произнесла:

– Я скучала.

Глава 16. Взлет и падение, палач и спаситель

В этот момент мне показалось, что вокруг нет ни единой души: под высоким голубым небом только я и он.

В его объятиях было тепло, уютно, надежно. Все негативные мысли и жизненные проблемы порывистый ветер унес далеко-далеко, оставив лишь переполнявшее меня счастье – счастье находиться рядом с Ивом. Только с ним и больше ни с кем.

Я еще раз вдохнула терпкий аромат мужского парфюма и, вскинув голову, посмотрела в глаза полу-ящера. Под ярким солнцем они горели, напоминая два самых настоящих драгоценных камня. Два самых красивых, необыкновенных рубина. Переливались всеми оттенками красного, а на их дне вихрилось живое пламя.

Я смотрела и тонула в этом рубиновом омуте, сердце трепетно билось в груди, а в душе теплилось странное чувство, подстегивающее на ранее не познанные эмоции.

И тут я кое-что поняла. Даже не так. Ощутила каждой клеточкой своего тела – мы созданы друг для друга. Как день был создан для ночи, чтобы утопать в ней снова и снова, растворяться алыми закатами и выныривать из темноты чистыми, девственными рассветами.

Кажется, те чувства, что я испытываю к этому мужчине, намного обширнее, чем я думала, и куда сильнее меня, как бы им не сопротивлялась…