Связанные

Он уже собирался отпустить девушек, но Инара неожиданно подалась вперёд и с тревогой спросила:

— Ваше сиятельство, а то, что Его степенство так жестоко накажут в столице — это правда, или вы сказали то, что люди должны были услышать? Потому что, если нужно, я где угодно скажу, что он вовсе не хотел делать все эти ужасные вещи, просто… ой!

В этот момент её платье пострадало уже во второй раз. Энара виновато покосилась на Эйдона, и на какое-то мгновение тому даже показалось, что служанка вот-вот беспомощно разведёт руками. Он и сам удивлённо приглаживал усы, не зная, стоит ли хмуриться в ответ на дерзость или похвалить Инару за смелость и предприимчивость.

В конце концов капитан остановился на среднем варианте: нахмуриться, но при этом не оставлять вопрос без ответа:

— Это решение принимать не мне. Скажу лишь, что от желания или нежелания Бравила уже ничего не зависит, не имеют значения и причины, его на этот шаг толкнувшие: мятежное знамя отнимают вместе с руками. Но почему ты спрашиваешь?

Под тяжёлым взглядом Эйдона Инара сжалась и втянула голову в плечи, как будто это позволяло её занимать как можно меньше места. Смущённо потупившись, она едва слышно шепнула сестре:

— Ты расскажи.

— Ах, теперь я?

Энара на мгновение подняла глаза к темнеющему небу, но тут же взяла себя в руки и придала лицу спокойное выражение. С вежливой полуулыбкой она пояснила:

— Мы знакомы с Его степенством с самого детства. В то время мы даже играли вместе, пока господину управляющем Бравилу не позволили отправить сына на учёбу к вельменно Винце. С тех пор многое изменилось. И пусть Его степенству не пристало вспоминать о подобных глупостях, нам всегда казалось, что он не позабыл о нашей прошлой дружбе — как иначе объяснить, что он всегда был с нами добр и обходителен? Кроме того, Его степенство всегда с большим почтением отзывался о вельменно и мечтал получить такой пост, на котором смог бы служить нашим правителям ещё лучше.

— А вчера он и вовсе вёл себя совсем не так, как обычно, — убеждённо добавила Инара, готовая в любой момент спрятаться за спиной сестры. — Стал злым и раздражительным. Заперся в комнатах и прогнал нас, когда мы хотели узнать, не следует ли послать за знахарем — тогда мы ещё не знали, что знахаря… уже нет. А ещё я слышала, как он разговаривает сам с собой — а раньше такого никогда не бывало.

— «Так нельзя», так он сказал, — морща лоб, подтвердила Энара.

— Вот, значит, как, — Эйдон задумчиво поскрёб подбородок. Жаль, он не знал этого раньше — с другой стороны много ли это изменило бы? К тому моменту дело было уже сделано: рах убил жреца и его ученицу вместе с женихом.

— Прошу прощения за дерзость, но я позволю себе присоединиться к вопросу, — вновь заговорила Энара. — Его степенство на самом деле будет наказан так, как вы сказали? Нам… нам важно это знать.

Эйдон сосредоточенно нахмурил брови и потянулся к сумке, однако в самый последний момент спохватился, вспомнив об этикете, и спрятал трубку обратно. Уже во второй раз перед ним заступались за младшего Бравила. И если отца ещё можно было понять, то поведение сестёр, которые пострадали от его действий не меньше, а в чём-то и больше других, заставляло капитана крепко задуматься.

— Разыщите гвардейца Анталя, — приняв решение, приказал Эйдон. — Сообщите ему, что я желаю видеть пленника.

Служанки встретили эти слова совершенно одинаковыми улыбками. Вежливо распрощавшись, девушки взялись под руки и проворно исчезли в сгущающейся за воротами темноте — жители Формо по-прежнему опасались лишний раз показываться на улице, а потому зажечь светильники в тот вечер было некому.

Как только вечер поглотил шелест ткани и мягкий отзвук шагов, в руках капитана вновь появилась трубка, которую он не откладывая принялся набивать табаком. Нильсем, понаблюдав за размеренными движениями Эйдона, отлепился от частокола, расправил плечи и прошёлся по кругу, разминая ноги.

— Всё-таки собираешься поискать способ сохранить торговцу жизнь, капитан?

Эйдон неопределённо пожал плечами.

«Слабый медиум» — так назвала Бравила Её светлость. Человек, которому можно внушить «почтительность, страх, верность или любовь», которого можно заставить пойти на предательство и убийство. Но что, если возможности рахов не ограничиваются только этим? Что, если Её светлость точно так же могла навязать свою волю Кирис?

Бравил — обычный мальчишка, пусть и прошедший обучение у вельменно, а призрак, взявший его под контроль, хоть и оказался весьма силён, напоминал скорее дикого зверя — невероятно хитрого и упрямого, но, судя по всему, неразумного. Но знания и целеустремлённость вельменно, помноженные на упорство и могущество раха, подкреплённые влиянием на Кирис, странные силы которой пока никто не понимал… Такой союз был гораздо опаснее — и куда более непредсказуемым.