Связанные

Он сжимает одну из моих рук, поднося ее от груди к своим губам и целуя тыльную сторону, глядя мне в глаза. Уверена, он видит все то дерьмо, через которое я прошла за последние несколько недель. Мы читаем друг друга, как открытые книги. Я чувствую, как его боль волнами льется на пол.

— Я еще не закончил злиться на тебя, — говорит он.

Мое сердце замирает. 

— Я тоже не закончила злиться на тебя, — возражаю я.

Он впервые переводит взгляд на мать, глядя на нее, но разговаривая со мной. 

— Она выгнала меня из дома и украла мои деньги три года назад.

— И она твоя мать и хочет начать все сначала. — Я проглатываю свой гнев на Мэри.

Мое тело растворяется в его, и мне нужно остановить это, прежде чем мы поцелуемся. Я не могу вернуть его. Ни здесь, ни сейчас. К тому же, рядом с нами стоит его мать, так что тискать друг друга, как кролики, кажется довольно плохой идеей. Я прижимаюсь лбом к его груди и чувствую, как его сердце бьется под моей щекой.

— Ты хочешь поговорить? — Спрашиваю я.

— Не сейчас, — говорит он, и я могу треснуть и разбиться на миллион кусочков на его пороге. — Я должен сосредоточиться на том, чтобы стать лучше и, надеюсь, на победе в этом бою.

Я поднимаю голову, вспоминая разговор с Кэмероном.

Спортсмены устроены по-разному. Ему нужна эта победа. Ему нужно свое пространство.

Так было до боя с Эоганом Доэрти, так и сейчас.

— Хорошо, удачи. — Я пытаюсь улыбнуться ему. — Ты знаешь, где меня найти.

Он безмолвно кивает, отчего мое сердце разрывается на две части.

Когда я добираюсь до своей машины, я заглядываю через плечо и вижу, что Тай все еще держит приоткрытой дверь для своей матери. Она хромает на его место, но прежде чем полностью войти в дом, останавливается и смотрит ему в глаза. Я не могу читать их выражения с такого расстояния, но я надеюсь, что они смогут это понять. Я надеюсь, что она сможет быть рядом с ним, когда он соберет осколки и восстановит себя.

 

ГЛАВА 20

10 ноября.

Это почти время для боя Тая. Это дата, когда он должен войти в клетку Вегаса и столкнуться с самым большим испытанием в своей карьере, самым большим боем года.

Последние три месяца прошли мучительно медленно без него. Дни сливались друг с другом, слипаясь, как склеенные клочки бумаги в новой книге. Я придумываю себе самые глупые оправдания, чтобы Тай не связался со мной. У него нет моего нового номера телефона. Он занят подготовкой к бою с Хесусом Васкесом. Он ждет, когда наш гнев уляжется. Или, может быть, он все еще не вышел из фазы запоя.

Нет. Я знаю, что это неправда. Я точно знаю, что ему лучше.

Мэри навещает Тая каждые выходные. Она едет на двух автобусах к его дому. Она убирает, готовит и кричит на него, что он невыносимый разгильдяй. (Я знаю, от нее исходит немного богатости.) Она ругается, когда моет ему посуду, и ругается на него, когда стирает. Но она заботится о нем, и я знаю это, потому что разговариваю с ней всякий раз, когда могу.

Мэри никогда не поднимает тему моих отношений с Таем, и я никогда ничего не рассказываю о своих чувствах.

В плане карьеры у меня дела идут лучше. Или, по крайней мере, у меня дела обстоят лучше, чем у Шейна, который постоянно сообщает мне о том, как он подавал кофе и когда им командовали люди, которые лишь немногим старше нас.

Что касается меня, то я провожу первую неделю на своей новой работе, сидя перед мертвым компьютером (технарь не успел разобраться до моего прихода) и пытаясь не расплакаться вслух. Я так скучаю по Неду. Но затем, в начале второй недели, когда я смотрю на черный экран, как идиотка, затуманенными глазами, я чувствую, как рука лежит на моем плече. Я поднимаю глаза и вижу понимающую улыбку Кэма.

— Не беспокойтесь об этом. Я знаю, что значит уйти с безопасной работы. В старшей школе я был мясником в местном крупном магазине. Вне государственной платы за обучение.

Я опускаю голову в смущении, раздраженная тем, что он видел, как я плачу. 

— Откуда ты? — Я нюхаю.

— Обещай, что не будешь смеяться.

Я качаю головой. 

— Я не могу этого сделать. Я хреново скрываю свои чувства. — Я указываю на влажный след на моей щеке, оставленный одной из моих слез, чтобы доказать свою точку зрения.

— Справедливо. — Он протягивает мне руку, и когда я хватаю ее, он дергает меня, чтобы пойти покурить. — Арканзас. Я едва уехал из штата, прежде чем приехал сюда учиться.

Я смеюсь, конечно смеюсь, потому что это так ни с того ни с сего.

— Что заставило тебя остаться в Сан-Франциско? Я уверена, что это не из-за высокой арендной платы и сумасшедших людей, которых может предложить город.

— Слишком ленив, чтобы двигаться снова, я думаю. — Кэм проводит рукой по его волосам. — А еще есть бывшая дома, которую я боюсь увидеть. Всегда есть бывшие, не так ли?

Я думаю, есть. Я просто не уверена, что мне нужно слышать об этом от моего нового босса.

— Давай начнем и тебе будет чем заняться, — говорит он.

Так официально началась моя журналистская карьера.

Первый месяц был жестоким.