Связанные честью

Затем покрыл голени и бедра поцелуями, снова и снова повторяя слово «мое», приближаясь к центру. Лука стянул трусики вниз, устроился у меня между ног и поцеловал губы там.

– Мое, – прошептал он в разгоряченную плоть. Я выгнулась и немедленно дернулась от боли.

– Я хочу, чтобы ты полностью расслабилась. Не напрягай мышцы, или плечо опять заболит, – сказал он, не отрывая от меня губ и делая меня влажной от возбуждения.

– Я всегда напрягаюсь, когда кончаю, – возразила я, дразня. – И я правда-правда хочу кончить.

– Ты кончишь, но не напрягаясь.

Я не стала говорить, что считаю это невозможным. Лука, наверное, заметил мои сомнения, и выражение его лица говорило, что он принял вызов.

Я должна чаще бросать ему вызов. Когда он начал с приятных легких прикосновений и поцелуев, пальцы на ногах поджались от возбуждения, я почувствовала, что мышцы расслабляются, и разум затуманило блаженством. Тишину комнаты нарушали мои тихие стоны и сладкий чмокающий звук, с которым Лука облизывал мои складочки. В низу живота медленно завязывался узел, и каждое касание языка Луки закручивало его, а затем восхитительно медленно развязало, и оргазм потек через тело, как мед. Я глубоко вздохнула, когда Лука продлил мой оргазм, идущий от его, казалось, непрекращающихся легких прикосновений. Я наблюдала через туман, который не имел никакого отношения к болеутоляющим, как Лука поднялся. Он выскользнул из боксеров, пока я растеклась по постели как бесхребетное нечто. Тело гудело, как будто каждая клетка была наполнена сладким блаженством. Он вытянулся надо мной, головка уперлась мне между ног. Затем очень медленно скользнул внутрь, растягивая меня. Я издала протяжный стон, от того, как он заполнил меня целиком.

– Моя, – произнес он тихо.

Я смотрела ему в глаза, а он выходил мучительно медленно и снова входил обратно.

– Твоя, – прошептала я.

Впереди нас ждал путь во тьму, жизнь, наполненная кровью, смертью, опасностью, будущее, в котором я всегда должна быть начеку, понимать, что каждый день мог стать последним для Луки, бояться, что однажды мне, возможно, придется наблюдать, как он получит смертельную инъекцию. Но таков мой мир, а Лука мой мужчина, и я пройду с ним этот путь до конца.

Когда он занялся любовью со мной, я прикоснулась рукой к татуировке на его сердце, почувствовав его сердцебиение под своей ладонью. И улыбнулась.

– Мой.

– Навсегда, – сказал Лука.