Связанные ненавистью

Я перестал застегивать рубашку. Я знал, что он шутит. И он был прав. Ничто никогда меня не подводило. Ни когда умерла наша мать, ни когда отец избил меня до полусмерти, ни когда я истекал кровью, как свинья. Тогда почему упоминание о Джианне было похоже на удар под дых? Черт подери! Я превращался в киску. Я послал Луке вымученную улыбку, но он уже изучал меня, нахмурившись.

— Только не говори мне, что тебе так не терпится выбраться из больницы, потому что ты надеешься встретиться с Джианной и уговорить ее остаться с тобой. Она не будет. Эгоистичная сука хочет свободы.

Я шагнул к нему, целясь прямо в лицо.

— Не называй ее сукой.

Потом я, черт возьми, покачнулся и схватил Луку за плечо, чтобы не упасть.

Лука только смотрел.

— Клянусь, если ты не перестанешь смотреть на меня с жалостью, я превращу тебя в кровавое месиво, — пробормотал я.

— Я не жалею тебя. Жалко тех, кто попал в плохую ситуацию не по своей вине, но ты выбрал Джианну. Ты видел, какая она переменчивая и чертовски раздражающая, и все равно хотел ее. Ты был возбужден ее стервозностью. Ты сам вляпался в эту историю. Теперь тебе придется смириться.

— Бессердечный ублюдок, — сказал я, радуясь, что он не пытается меня утешить.

Лука ухмыльнулся.

— Всегда.

Я заправил рубашку в джинсы и сунул ноги в ботинки.

— Сандро чертов придурок. Носков тоже нет? Он нудист или кто?

— Возможно, он такой.

Я направился к двери, стараясь идти как можно лучше, несмотря на дрожащие ноги. Лука подошел слишком близко. Он, наверное, подумал, что, если я упаду в обморок, ему придется меня подхватить.

— Перестань. Люди подумают, что ты мой сладкий папочка.

Лука проигнорировал мой комментарий.

— Что ты помнишь до того, как проснулся?

К делу, слава Богу.

— Кучка русских хуесосов преследовала нас с Джианной. Я довольно быстро избавился от первой машины. Пуля между бровей избавила от водителя и в результате аварии других ублюдков. Вторая машина доставила больше хлопот. Я не помню, что с ними случилось.

— Они сгорели в машине.

— А как же моя машина?

— Превратилась в древесный уголь.

— Круто.

— Могло быть и хуже. Ты плохо выглядел, когда я впервые тебя увидел.

Я потянулся к чувствительному месту на макушке. Несколько медсестер наблюдала за нами, когда мы проходили мимо них, но они не остановили нас. Лука, вероятно, уже все уладил заранее.

— Тебе повезло, что они не обрили тебе всю голову. Зная, какой ты тщеславный, ты бы не перестал жаловаться.

— Ты знаешь, как меня подбодрить, — сказал я.

Лука был занят перепиской с кем-то. Он едва взглянул на нее.

— Ты предупреждаешь Арию, что мы скоро будем, не так ли?

Я не мог не задаться вопросом, была ли Джианна все еще с Арией, строили ли они планы на будущее Джианны без меня. Лука предложил Джианне свободу на золотом блюдце. Было бы глупо не пройти через это. Она всегда хотела жить вдали от мафии. От меня. Наконец-то ее желание сбудется.

Лука едва удостоил меня взглядом.

— Это к лучшему, поверь мне.

Раздражение пронзило меня. Лука всегда пытался диктовать , как мне жить, и с тех пор, как он стал моим Капо, стало только хуже.

— Я могу справиться с Джианной. Я не слабак, Лука. Я не сломаюсь и не заплачу, потому что моя жена хочет убежать от меня как можно дальше.

— Я понимаю. — он сунул телефон обратно в карман. Конечно, я знал, что он уже рассказал Арии все, что ей нужно было знать.

Мы подошли к машине Луки. Он открыл мне дверь.

— Не думай, что я стану возражать только потому, что ты ведешь себя как джентльмен, — сказал я ему, почти упав на сиденье. Я надеялся, Лука думает, что я сделал это нарочно, а не потому, что мои ноги еле держали меня.

— Не волнуйся.

Лука захлопнул дверь перед моим носом, обогнул машину и сел за руль. Он завел машину и выехал со стоянки.

— Хочешь, я приглашу кого-нибудь, кто сможет тебя отвлечь? Может, не сегодня из-за твоей головы. Но в ближайшие пару дней.

Я фыркнул от смеха.

— Ты имеешь в виду проститутку?

Лука пожал плечами, не сводя глаз с улицы. У него было непроницаемое лицо, и это раздражало меня до чертиков, потому что я не был уверен, была ли это проверка или он говорил серьезно. Несколько лет назад я бы сказал, что он был предельно серьезен. У Луки никогда не было проблем с переходом от одной женщины к другой, но это было до Арии.

— Во-первых, у меня может быть сотрясение мозга, но я не мертв, а это значит, что мне не нужна жалость. Если мне нужна женщина, я могу найти ее сам, и мне не нужно никому платить.

— Ты еще не видел себя в зеркале.

Я посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида.

— Окей. Может быть, у меня будет больше проблем, чем обычно.

У меня было два черных глаза, оба опухшие и налитые кровью, а под волосами синела шишка. Не говоря уже о том, что мои волосы были спутанными.

— Ты напугаешь до усрачки каждую женщину, к которой приблизишься.

— Ну и что? Это всегда срабатывало.

Лука усмехнулся.

— Так это нет?

— Я не хочу никого трахать, но... — осознав, в какую ловушку попал, я захлопнул рот. Черт подери!

— Ты не собираешься отказываться от нее, не так ли? — сказал Лука покорным тоном.

— Нет.