Связанные ночной клятвой

— Мне не следовало соглашаться. Но я так хотела выкупить дом бабушки и дедушки, что могла думать только об этом. Но теперь мне нужно нечто большее. Я не потрачу больше ни минуты своей жизни в попытках стать такой, какой меня хотят видеть другие. Я должна стать самой собой, верной самой себе. Большую часть жизни я думала, что никогда не выйду замуж. Но теперь поняла, что не хотела такого брака, как у моих родителей. Мой отец не любил мою мать. Если бы любил, не стал бы пытаться контролировать, усмирять ее дух.

— Я не пытаюсь контролировать тебя, поэтому, пожалуйста, не оскорбляй меня сравнениями с твоим отцом. — Андреа едва разжимал губы.

— Но ты ведь не любишь меня, правда? — Иззи будто прыгнула в пропасть, задав этот вопрос.

Каждый мускул на его лице свело от судороги, черты лица стали чрезвычайно напряженными.

— Это не было частью сделки, — сказал он голосом, лишенным эмоций, как у робота.

Иззи понимала, что нельзя задавать подобные вопросы, но все еще цеплялась за надежду. Однако хрупкая надежда, увы, угасла.

— Мне не нужны отношения по контракту. Это ведь не сделка по своим правилам и условиям. Я просто хочу того же, что и большинство людей. Любви. Обязательств.

— Слушай, мы вернемся в отель, ты ляжешь спать, а утром все увидишь в ином свете, — сказал он примирительным тоном. — Ты устала, вся на эмоциях.

Иззи знала, что, возвратившись в отель, они окажутся в одной постели. Потом вернутся на виллу в Позитано, а следующие пять месяцев она будет жить в надежде, что все изменится. Однако она слишком долго витала в облаках и больше не желает терять время. Она должна стать сильной. Ей придется отстаивать свои желания. Она в долгу перед собой и больше не станет жить по чужому плану.

— Я не собираюсь возвращаться с тобой, Андреа. Ни в отель, ни на виллу. Все кончено. Хотя на самом деле у нас ничего и не начиналось.

Он вздрогнул, будто ему в лицо ударил слишком яркий свет. Однако потом оно приобрело каменное выражение.

Андреа махнул рукой в сторону гостей.

— Ты это делаешь намеренно? Подвергаешь опасности все, над чем я так много работал?

Иззи вздохнула.

— Это лишний раз доказывает то, как мало ты меня знаешь. Мне жаль, если это разрушит твою сделку по слиянию, но я считаю, что мои потребности не менее важны, чем бизнес. Я не могу притворяться счастливой из‑за наших договоренностей. Я несчастна и никогда не буду счастлива с тем, кто не в состоянии полюбить меня.

Он нахмурился.

— Хочешь сказать, ты любишь меня?

Иззи и хотела бы рассказать ему о своих чувствах, но понимала, что это ничего не изменит. Надо сохранить хоть немного гордости. Предложить ему свое сердце и ничего не получить в ответ? Нет, спасибо, это слишком больно.

— Я хочу больше, чем ты можешь мне дать.

— Если бы любила меня, ты приняла бы все, что я тебе предложил. Ты примешь это с благодарностью, ведь без меня потеряешь наследство.

Иззи не понимала, как ей могло прийти в голову, что деньги решают все. Даже если бы ей предложили сумму в два‑три раза большую, все равно этого недостаточно за жизнь без любви. Пустая жизнь. И в этом случае даже ее мечта о выкупе дома бабушки и дедушки казалась бессмысленной миссией. Она хотела выкупить свое счастье, которое когда‑то ощущала и желала почувствовать снова. Но нельзя стать счастливой, предав саму себя.

— Я не буду жить с тобой на таких условиях, Андреа. Чем я лучше оплачиваемой любовницы, ожидающей звонка? Я хочу быть равноправным партнером в отношениях, а не пешкой на шахматной доске.

— Твой отец, а не я вынудил тебя занять на шахматной доске такое место. — У Андреа побелели губы. — Ты должна быть благодарна мне за то, что я с готовностью тебе помог. Никто ведь этого не сделал.

Иззи бросила на него озлобленный взгляд.

— Что я должна чувствовать? Благодарность? За что? За то, что я тебе нравлюсь? Интересно, как долго это будет продолжаться? Неделю, две недели, месяц? Твои любовницы не задерживаются у тебя дольше чем на несколько недель. Я не могу и не хочу так жить.

— Тогда иди. — Кивком он указал на выход. — Уходи, и посмотрим, как далеко это тебя заведет. Ты приползешь ко мне, будешь умолять о возвращении еще на исходе этого дня.

— Не думаю, что ты меня услышал, Андреа. — Иззи была неумолима. — Я не передумаю. Я наконец‑то повзрослела, хотя, как ты заметил, должна была сделать это много лет назад. Я знаю, чего хочу, и на меньшее не согласна. Я возьму мои вещи и уйду, а если ты попытаешься меня остановить, устрою большой скандал, который попадет во все газеты.

— Ты меня шантажируешь, дорогая?

Иззи вздернула подбородок.

— Я совершенно серьезно, и тебе лучше в это поверить.

Глава 11

Андреа не мог поверить. У него просто не укладывалось в голове. Как она могла отказаться от наследства? От больших денег, за которые большинство людей продали бы душу.

Как она могла уйти от него?

Он испытывал те же чувства, как и в четырнадцать лет, когда его выкинули из дома, как ненужную вещь. Поэтому избегал чувств и привязанностей, поскольку это делало его уязвимым.