Связанные одной тайной

— Но ты же все забыла. Или все-таки помнишь? Это вопрос, который не дает покоя некоторым людям многие годы. Сдается мне, что ты опасна, Танечка, очень опасна… И я обязательно скажу об этом папе. Да, ты лихо расправилась с обидчиками. Интересно, ты со всеми врагами так расправляешься?

Таня закрыла глаза, сдерживаясь, чтобы не повторить в отношении тезки то же, что сделала ранее с тремя нахалами. Надо же, все шло хорошо, а теперь она вызвала подозрения у дочки своего главного врага…

Или она ошиблась, просто успокаивала себя, что все хорошо?

— Ты, кажется, хочешь что-то сказать? — спросила тезка.

И услышала в ответ:

— Понятия не имею, что вы имеете в виду. Поступайте, как сочтете нужным. Мне нет дела до прихотей таких избалованных трутней, как вы и ваши друзья. А своему папе можете передать от меня привет. Он воспитал отличную дочурку…

И, обойдя преграждавшую ей путь Чехарскую, Таня ушла.

Их последняя встреча закончилась побоищем, но тогда им было по десять лет. Не драться же и теперь, катаясь по грязи, с бывшей подругой, которая наверняка прибыла в Питер не одна, а в сопровождении папиных телохранителей-головорезов?

— Танюша, если думаешь, что прошлое для тебя закончилось, то ошибаешься! Прошлое вечно! — рассмеялась ей в спину Чехарская.

Таня только ускорила шаг. Про себя же подумала: значит, ей надо быть начеку. Ни сам дядя Леня Чех, ни его дочурка ее не забыли. И продолжают наблюдать за ней.

Да, требовалось быть предельно осторожной…

После этого инцидента жизнь потекла, как раньше. Хотя Таня чувствовала: что-то переменилось, однако не могла сказать, что именно. Вроде бы за ней никто открыто не следил, но все равно у нее было ощущение, будто она находится под колпаком, и ее по-прежнему «ведут» люди дяди Лени.

Татьяна не сомневалась, что ее тезка доложила своему отцу об их встрече, а также о том, как расправилась с обидчиками Таня Волкова. И сцена драки девушки с тремя парнями не могла их не взволновать. Весь вопрос только в том, какие они из этого сделают выводы.

Ответ Таня узнала, когда вдруг с треском провалилась на экзаменах, причем на трех сразу. И это несмотря на то, что отлично подготовилась, уверенно раскрыла тему, обозначенную в билете, и не сомневалась в том, что получит, как обычно, высший балл.

Однако экзаменаторы были иного мнения. А когда пораженная девушка осведомилась, отчего ей ставят «неуд», один из них произнес странную фразу:

— Вы, Татьяна Михайловна, не сможете стать настоящим юристом, потому что жилка у вас не та…

Пересдача больше походила на фарс. Таня ответила на все вопросы, причем совершенно правильно, но члены экзаменационной комиссии, сокрушенно качая головами, вынесли неутешительный вердикт: пересдача успехом не увенчалась, следовательно, студентка Волкова подлежит немедленному отчислению.

Таня не сомневалась: это и был ответ дяди Лени Чеха. Точнее даже не ответ, ведь вопроса она не задавала, а своего рода «черная метка». Ее вышибли с юридического факультета только потому, что ему захотелось продемонстрировать свое могущество. И потому, что дядя Леня испугался и таким образом дал понять, что не верит той версии ее жизни, которую Таня старательно презентовала всему миру уже больше семи лет.

Девушка приготовилась к тому, что ее вот-вот похитят или даже попытаются убить, но ничего подобного не происходило. Кажется, ее враг раскусил затею «волчонка», понял, зачем дочь убитого им Миши Волка решила стать юристом, и добился того, чтобы ее мечта не осуществилась.

Мечта увидеть его в суде в качестве обвиняемого.

Шоком отчисление внучки стало и для Таниных дедушки с бабушкой. Дед, не понимая, в чем дело, отправился на беседу к ректору. Правда, до него не был допущен, заведующий учебным отделом высказал в лицо все, что думает о ней и ее шефе. Домой старик вернулся разозленный, но убежденный в том, что опускать руки нельзя.

— И ведь дело не в том, что они денег у нас вымогают, Зина! — твердил профессор жене. — Взятку можно было бы дать! Они, похоже, кем-то запуганы, причем до такой степени, что даже если миллион предложим в свободно конвертируемой валюте, Танечку все равно не восстановят.

— Дедушка, не стоит горячиться, — попыталась его успокоить внучка. — Я поступлю в другой вуз…

— Дело не в вузе, а в принципе, Танечка! — заявил старик. — Пусть они мне очки не втирают, я ведь сам работал в университете многие годы, всю эту кухню знаю. Кто-то очень могущественный решил, что тебе в университете не место, и решил от тебя избавиться. Только вот кому ты могла дорогу перейти?

Внезапно его лицо нахмурилось, словно он что-то понял, и дед произнес:

— Ну что же, мы это так не оставим, в суд подавать надо. И подадим, решение экзаменационной комиссии оспорим. Пусть тебе устроят дополнительную переэкзаменовку с независимыми экспертами. Ну надо же, тебя, лучшую студентку на курсе, вышибли с треском! Но я, кажется, понял, кто за всем этим стоит…