Связанные (СИ)

Вопреки тому, как это выглядело со стороны, Хель никогда не появлялась в мире мгновенно, по щелчку пальцев. Всё начиналось с почти неощутимой дрожи в воздухе — как если бы осторожные порывы ветра попытались раздвинуть в стороны китайские колокольчики, да так, чтобы те не издали ни звука. Сразу после этого освободившееся пространство быстро заполнялось призрачной материей, из которой состояла Хель, пока ещё невидимой и неосязаемой. Быстро обретая форму и плотность, она проявлялась, подобно изображению на фотобумаге. Затем следовал резкий толчок, разрывающий завесу между реальным миром и тем планом существования, на котором призрак скрывался от посторонних глаз, — и глубоко в тенях появлялась Хель, теперь уже совершенно неотличимая от живого человека.

Было ли наличие подходящей тени обязательным условием или личным предпочтением, Кристина точно не знала, хотя и склонялась ко второму варианту. Ничто, во всяком случае, не мешало Хель материализоваться и при свете дня, если, конечно, учесть, что в такие моменты она не пользовалась тенью самой Кристины. Зато не было никаких сомнений, что мерцающий зеленоватый туман, в клубах которого иногда появлялся и исчезал призрак, не требовал от Хель никаких усилий — будь это иначе, благодаря их связи незамеченным это точно бы не осталось. Дополнительная энергия требовалась только когда призраку приходилось взаимодействовать с реальным миром — и чем интенсивнее было такое взаимодействие, тем сильнее это отдавалось в обратную сторону, заставляя Кристину искать пятый угол. Зато любые манипуляции с «миром духов» — за неимением другого названия Кристина временно остановилась на таком варианте — никак не ощущались.

Между тем, Хель беззвучно остановилась в шаге от кресла и осторожно опустила руку на резную спинку, чем сразу же напомнила Кристина ещё об одной парадоксально особенности своего вида. Рах, которому, как и любому призраку, полагалось быть невесомым, на деле обладал массой — пускай совсем небольшой и только тогда, когда давал себе труд становиться полностью материальным. Небольшая масса, в свою очередь, приводила к небольшой инерции, что позволяло призраку перемещаться с уму непостижимой скоростью и ловкостью, резко менять направление движения или атаки, что Хель уже не раз демонстрировала. Всё указывало на то, что природа могла создать такое существо только ради одной цели.

Как раз для того, что требовалось, чтобы защитить жителей Формо.

— Знаешь, чего я никак не могу понять? — начала, наконец, Кристина. — Ты ведь можешь скрыть меня от других призраков, правильно? Значит «серые» заметили меня либо в промежутке между тем как я выпала из Провала и встретилась с тобой, либо на болотах, когда мы столкнулись с тем рахом, и тебе было уже не до конспирации. Но кроме меня в том лесу были и другие люди: король, его наставник, целый отряд гвардейцев, может быть, ещё кто-нибудь; причём появились они там раньше меня. Тогда почему «серые» просто не переключились на них, когда не смогли найти меня?

Хель промолчала, очевидно посчитав, что вопрос был скорее риторическим, а Кристина, которая также не ждала немедленного ответа, взяла небольшую паузу прежде, чем двигаться дальше. «Большеголовые» увидели в ней что-то такое, что заставило их не только позабыть об остальных, но и бросить всё и последовать за своей жертвой даже несмотря на почти гарантированную встречу с рахом, пережить которую у них не было ни единого шанса. Но что толкнуло их на это?

Выяснить ответ на этот вопрос было, впрочем, совсем несложно. «Большеголовые», «пиявки», «гусеницы», «птицы» и даже рах на болоте, — все они искали Кристину, и все они опоздали. Почему? Потому что первой её нашла Хель. «Что ты такое?», спросила она в ту ночь — и спросила вовсе не потому, что в первые встретила человека и не смогла сразу отличить его от других живых существ. Нет, она что-то заметила. Ровно то же самое, что и остальные; скорее всего, то же, что привлекло внимание Духа, — для этих существ всё было совершено очевидно.

Да и реакция «серого», когда тот всё-таки увидел Кристину, была красноречивее любых слов: так мог бы выглядеть фанат, которому повезло столкнуться с любимой рок-звездой, и который теперь не может поверить своему счастью. Не говоря уже о том, что Кристине почему-то удалось прикоснуться к «большеголовому» — и не только рукой, но и рукояткой молотка…

— Ну и что же я такое?.. — задумчиво пробормотала она.

— Не знаю, — сразу же отреагировала Хель.

— Но что-то ты ведь увидела? Или, хочешь сказать, тогда, в лесу, ты просто проходила мимо?

На этот раз небольшая пауза потребовалась самой Хель. Через некоторое время, когда Кристина уже решила, что, не желая отвечать на неудобны вопрос, призрак впал в оцепенение, тишину нарушил бесцветный голос призрака:

— Жизнь подобна тусклой лампе в темноте. Чем сильнее живое существо, тем оно ярче, и тем проще его заметить. Однако такие, как я, вынуждены идти на свет всегда, каким бы слабым он ни был.

— Почему?