Связанные (СИ)

«Больше ничего не хочешь?» — зло подумал он, но тело, будто и вовсе без участия воли, уже подчинилось завуалированному приказу, рывком усаживая пленника на колени. Тем временем Эйдон, который, как мнилось, решил во что бы то ни стало доиграть свою роль, занял место по праву руку от своей «госпожи», готовый в случае нужды сразу же принять любую грозящую ей опасность.

Как бы ему ни было противно, Мартон вынужденно согласился, что сейчас это было, пожалуй, лучшим из возможного: мало ли какими силами наделяла вельменно народная молва, так почему бы этим не воспользоваться и не скрыться за ореолом таинственности и аристократического престижа?

Мартон вновь заломил Бравилу руку, так, чтобы в случае нужды одним движением сломать запястье и, как сухую ветку, одним пинком переломить локтевой сустав. И всё же, делать это ему совсем не хотелось, а потому он наклонился к уху юноши и тихо пообещал:

— Одно движение в сторону госпожи, и руку не спасут даже маги из семьи Конти.

Напряжение, раздражение, гнев, — всё это прорвалось наружу, и обрушилось на Бравила, который, к немалому облегчению, не стал испытывать судьбу и воспринял предупреждение со всей серьёзностью. Настолько, что по мере приближения той, кого он считал вельменно, он всё больше отклонялся назад.

— Я буду говорить с тобой, торговец, — остановившись на безопасном расстоянии, равнодушно объявила аристократка. Она взяла небольшую паузу, будто бы давая возможность оценить оказанную честь, и, когда решила, что произвела должный эффект, заговорила снова:

— Моя спутница полагает, ты обладаешь даром. Это правда?

Бравил не ответил, только сердито засопел и отвернулся. Его собеседница, как и следовало ожидать от не испытывающего эмоций призрака, оставила это без внимания и, не дождавшись ответа, показала пленнику раскрытую ладонь.

— Что ты видишь?

Мартон не удержался и скосил взгляд. Он прекрасно знал, что способности его оставляли желать лучшего, а поэтому нисколько не удивился, когда не заметил ничего необычного. Разве что воздух, окружающий манжету платья, тонкое запястье под ней и кисть с изящными и цепкими пальцами, показался ему неестественно плотным, будто бы наполненным бесцветным дымом.

— У меня нет никаких способностей, — некоторое время спустя звенящим от напряжения голосом выпалил Бравил.

— Ложь. У тебя нет зрения. Однако дар проявляется не только в нём.

Мартон выразительно посмотрел на Эйдона. 'Что, если он обо всём догадался? — спросил он одними глазами.

Аристократка, тем временем, продолжала допрос:

— Эта девочка — твоя сестра? Почему ты желал ей смерти?

На этих словах юноша вздрогнул, будто от хлёсткой пощёчины.

— Я?! — взорвался он. — Да я пытался ей помочь, пока не заявились вы и всё не испортили!

— Осторожнее, торговец, — угрожающе пронёс Эйдон, на что Бравил лишь пренебрежительно фыркнул.

— Я видела, что ты делал, — невозмутимо отметила вельменно. — Кто обучил тебя этому?

— Никто.

— Ложь. — Она не повышала голоса, но слова зазвенели в воздухе, отражаясь от выбеленных стен, и задрожали в кухонной утвари. Бравил вздрогнул; Эйдон скривился в кислой гримасе; даже Кирис, которая, казалось, потеряла всякий интерес к происходящему, подняла голову и огляделась по сторонам осоловевшими глазами. — Ты напал на мой спутницу. Не хотел, чтобы я приближалась к твоей сестре. Почему?

Из груди Бравила вырвался нервный смешок, он дерзко поднял голову и, глядя призраку в глаза, с ненавистью прошипел:

— Потому что я знаю, кто вы такие: ты и твоя ведьма.

От удивления Мартон едва не выпустил пленника; Эйдон на мгновение потерял концентрацию и непроизвольно дёрнул щекой. Однако призрак вельменно ничуть не изменился в лице, лишь неторопливо склонил голову к плечу, разглядывая Бравила со сдержанным интересом — словно бабочку на булавке.

— Если это так, ты ответишь на мои вопросы.

Однако тот будто и вовсе её не слышал.

— Вы притащили в Формо этих чудовищ, вы!.. — дрожащим кипучей яростью голосом вскричал он. — Я слышал их мысли! Слышал, как они выбирают жертву, как ликуют и радуются смертям! И вы ничего не сможете сделать!

Мартон с ужасом осознал, что юноша в шаге от того, чтобы сорваться в настоящую истерику, а значит, в любой момент может повести себя непредсказуемо.

Тот, тем временем, продолжал кричать не своим голосом:

— Да и не нужно! Потому что мы сами всё сделаем! Мы с ней, вдвоём! Она меня выбрала! Всё мне рассказала! Научила с ними бороться! Так что убирайтесь прочь!

— Госпожа моя, эту наглость невозможно больше терпеть… — вмешался было Эйдон, но «госпожа» на удивление изящным жестом осекла своего защитника.

— «Она»? О ком ты говоришь?

— Не твоё дело!

«„Она меня выбрала“… Выбрала…» — тем временем эхом носилось в голове у Мартона. Именно эти слова он услышал от безумца на опустевшем хуторе в Хельдере.

— Послушай, парень… Слушай меня! — крикнул он прямо Бравилу в ухо, когда тот вновь попытался отвернуться. — Что бы эта «она» тебе ни обещала, и что бы ты сам себе ни возомнил — всё это ложь! Всё, до последнего слова, ясно тебе? Её нужно уничтожить, и чем быстрее, тем лучше!