Связанные судьбы

«Снова коснуться тебя. Забыть все, что произошло».

Марина фыркнула.

– И мне дали твое дело. Увесистый том с описаниями твоих подвигов.

– Читала? – поинтересовался он.

– Нет, – принцесса помолчала. – Не хочу. Если решишься, сам расскажешь. Вряд ли я там увижу что-то приятное.

– Почитай, – произнес Люк тяжело. – И подумай. Это я, Маришка. Я такой и есть. Я… – проговорил он, сам изумляясь себе и чувствуя, как снова оглушительно пусто становится внутри, – не очень хорошая компания для тебя.

– Да что ты говоришь? – язвительно удивилась Марина, и он улыбнулся. – А я-то не догадывалась. Беда в том, – ее голос понизился, и Люк прикрыл глаза, – что я всегда выбирала плохие компании.

– Дразнишь, – сказал он с удовольствием. – Далеко и дразнишь. Не боишься?

– Я отважная девочка, ты же знаешь, – со смешком протянула она в трубку. – Да, господин Волк?

Люк чуть не зарычал от вспышки возбуждения, затянулся с наслаждением. Боги, спасите меня от Марины Рудлог. Безумие какое-то.

– Хочу тебя видеть, – потребовал он резко, – Маришка. Сейчас.

«Хочу рассмотреть твой безумный огненный цветок. Твою спину. Твои плечи и грудь. Бедра. У нас ведь не было ни одного раза, когда я мог бы спокойно и вдоволь наглядеться на тебя. Изучить тебя, твое тело, взять тебя столько раз, сколько смогу».

– Не хочешь, – ответила Марина со знакомой ему ехидцей. – Испугаешься. Сейчас даже я на себя в зеркало боюсь глянуть.

Люк засмеялся хрипло, больше над собой – и над ее поддразниваниями, конечно, и услышал, как она затаила дыхание. Ухо покалывало, будто она прикасалась к нему губами и шептала что-то нежное, ласкающее.

– Приезжай ко мне в Лаунвайт, принцесса, – мягко попросил он. Так, чтобы не могла отказаться. – Приезжай. Хотя бы на день. Или я сам украду тебя прямо из больницы. Ты не захочешь обратно, обещаю.

«И я не отпущу тебя, пока не уймется желание».

Марина вздохнула в трубку, тяжело, прерывисто – и Люк стиснул зубы: так захотелось иметь ее рядом прямо сейчас. Он курил и терпеливо ждал, что она решит.

– Это плохая идея, Люк, – сказала принцесса неожиданно серьезно. – Очень плохая.

– Из-за сестры? Ангелины?

– В большей степени да.

– Из-за фон Съедентента? – он замер, ожидая ее ответа.

«Скажи мне, что он тебе никто. Что вы не любовники».

– Я дорожу им, – проговорила Марина наконец, и он со злостью стиснул сигарету, сминая фильтр. – Неужели у тебя нет женщины, которая дорога тебе, Люк?

– Есть. Мать.

«Ты».

– Марина?

– Да? – откликнулась она настороженно.

– Чего бы ты никогда не простила?

«Знаешь, сегодня я сделал то, из-за чего могу потерять тебя».

– Целый список, – легко ответила третья Рудлог. Не поинтересовалась, с чего вопрос, не удивилась. – Я вообще довольно злопамятна, как ты мог заметить. И второго шанса не даю, Люк.

– Да. Прости меня, – сказал он сипло.

– Ты уже извинялся.

– Все равно.

Марина снова зевнула.

– Мне на работу завтра. Спокойной ночи, Люк. В следующий раз, если разбудишь меня, я тебя покусаю.

Он засмеялся и, представляя, как она слушает его сейчас, медленно и хрипловато произнес в трубку:

– Буду расценивать это как обещание. Спокойной ночи, принцесса.

Глава 3

На следующий день после Серебряного бала

Бермонт

Полина

Визит королевской невесты в Бермонт был официальным, и это означало – пафосным и публичным. Предстояло выйти не из телепорта в замке жениха, а в центральном телепорт-вокзале Ренсинфорса, проехать по городу якобы для осмотра достопримечательностей – а на самом деле чтобы будущую королеву могли лицезреть восторженные жители столицы. Усиленно стараясь не обернуться в медведицу, провести ужин с берманами-аристократами и людьми, дослужившимися до высших чинов. И затем лечь спать – в своих покоях, но с дежурными придворными дамами в гостиной – на случай, если ее высочеству что-нибудь понадобится.

Дамы отправлялись с принцессой пестрой свитой – якобы для того, чтобы быть достойной оправой для четвертой Рудлог и помогать ей. Счастливицы уже неделю гудели о таинственных мужчинах-медведях, «таких же как консорт Байдек, но неженатых», пытались косвенными путями выяснить у ее высочества их предпочтения и срочно обновляли гардероб.

Видят боги, Поля едва удерживалась, чтобы не соврать ненароком, будто берманы обожают духи на основе чеснока и жгучего перца.

Среди пышущего энтузиазмом и гормонами дамского цветника была одна отрада – сухая и строгая статс-дама Марья Васильевна Сенина, которая уже перешагнула свое пятидесятилетие. Про мужчин она отзывалась с тонким юмором и превосходством. Видимо, к своему возрасту, так и не вступив в законный брак, опытная придворная таки успела вкусить прелестей сильной половины человечества и разочароваться. Сенина единственная беспокоилась о том, какое впечатление принцесса произведет на будущих подданных, и очень дипломатично и почти незаметно тестировала ее на предмет знания межгосударственного этикета, ловко отступая, когда Полли начинала звереть.