Связанные звёздами

– Пеппина, это просто прелесть! – радостно сказала я. Служанка действительно проделала огромную работу, заплетая мои непослушные длинные волосы в замысловатый колосок. Мне хотелось сравнить себя с одной из граций или даже с Венерой, но я вовремя прикусила язык. Слишком самовлюбленно. К тому же «Весна» еще не дописана и не представлена широким массам.

Пеппина смущенно залилась краской.

– Если бы у вас имелись жемчужные цепочки, золотые нити или цветные ленты… – промямлила служанка, – можно было бы вплести их в косу. А какие прически носят у вас на родине?

– Мы редко забираем волосы, – отмахнулась я.

– Вы заплетаете косы?

– Иногда, но такой оригинальный колосок я вижу впервые. Безумно красиво.

Пеппина робко улыбнулась и предложила спуститься в столовую к завтраку. Я покорно последовала за служанкой, гадая о том, что кухарка Глория подаст к столу. В столовой меня уже ждали. Пышная краснощекая женщина пятидесяти лет, широко улыбаясь, поставила передо мной тарелку с кашей.

– Что это? – осторожно спросила я, боясь показаться грубой.

Глория уперла руки в бедра.

– Пшенная каша на миндальном молоке. Во время поста мы ограничиваем себя, – неожиданно строго ответила кухарка. Она бросила на меня суровый взгляд. Я послушно кивнула, сжимая в руке ложку. Ну, хорошо. Надо уметь радоваться мелочам: меня, по крайней мере, не посадили на питьевую диету.

Я попробовала пшенку и причмокнула. Довольно вкусно! Каша просто таяла во рту, быстро растворяясь на языке миндальным вкусом. Довольная Глория наблюдала, как я с аппетитом уплетаю ее стряпню.

Отодвинув пустую тарелку, я задумчиво уставилась в окно. Эх, как же не хватает чашечки кофе! Придется подождать. Сначала Колумб должен открыть Америку и привезти в Европу ароматные зерна.

– В доме есть чайные листья? – вежливо спросила я. Как-никак черный чай – лучшая альтернатива кофе.

– Чайные листья, госпожа? – кухарка удивленно выпучила глаза.

Я замялась, задумалась и провела рукой по волосам. Что за невезение? Ну не может быть, чтобы я опять сказала какую-то глупость! Просто странно… уж о чем о чем, а о чае они должны знать.

– Чайные листья безумно дорогие. Мы их никогда не покупаем, – растерянно ответила Глория.

Я нервно сглотнула, хотя в горле у меня было сухо, как в песчаной яме.

– О, сорри, то есть… простите! Думаю, мне стоит переговорить об этом с супругом.

Я выдохнула. Спокойно, Розалина, ты очень скоро выполнишь миссию и вернешься домой, обратно в двадцать первый век. Хотя… у нас с Лео нет никакой уверенности в том, что «La Primavera» снова обретет силы портала, если мы спасем Лоренцо. Так, стоп! Нельзя поддаваться негативным мыслям! Мы обязательно вернемся.

* * *

Я слонялась по дому, маясь от скуки. Обнаружив несколько книг, которые оставила покойная Бартоломея, я немного воспрянула духом. Рухнув на кровать, я открыла томик в толстом кожаном переплете и перевернула несколько страниц. Что? Латынь? Ну и разочарование! Вот только не пытайтесь меня убедить в том, что кто-то читает тексты на мертвом языке исключительно ради удовольствия! А может, это просто показуха? Мол, посмотрите, у меня отличное образование.

Что ж, займусь чем-нибудь более увлекательным. Здесь ведь была комната с принадлежностями для шитья? Я вышла в коридор, решительно толкнула одну из низких дверей и оказалась в маленькой некрасивой каморке с деревянными стенами и каким-то запятнанным полом. Я обнаружила беспорядочно разбросанные лоскуты, тесемки и огромные рулоны ткани, но так и не смогла отыскать ни одной иголки. Снова неудача!

Издали донесся звон колокола. Я встрепенулась, огляделась и подошла к окну. Звонили каждый час, чтобы Флоренция знала, когда вставать, когда ложиться, когда работать, а когда садиться за стол. Я замерла прислушиваясь. Двенадцать ударов. Полдень.

Я направилась к двери, но как только подошла к ней, то практически столкнулась с Пеппиной.

– А мы вас ищем, госпожа. Фьяметта, моя золовка, приехала полчаса назад. Идемте скорее в гостиную, – прочирикала служанка, торопливо развернулась и заспешила вглубь полутемного коридора.

Фьяметта оказалась красивой, полной, ухоженной девушкой с живыми умными черными глазами и доброй улыбкой. Мы представились друг другу, и портниха с удовольствием рассказала о своей большой семье, о муже, о пяти дочерях и четырех сыновьях. Я слушала портниху с открытым ртом. А? Она сказала, что у нее девять детей? ДЕВЯТЬ? Девушки переглянулись и глупо захихикали, глядя на мое удивленное лицо.

– Я вышла замуж в четырнадцать, – сказала Фьяметта. – А вам, деточка, сколько лет? Семнадцать или восемнадцать? И вы ведь тоже замужем.

Что-что? Семнадцать или восемнадцать? Фьяметта думает, что я подросток? Разве я выгляжу так по-детски? Обиженно поджав губы, я громко вздохнула. Не обратив на мой жалобный писк никакого внимания, портниха принялась доставать из сумки всякую всячину. Затем Фьяметта с задумчивым видом обошла меня со всех сторон.