Связанный кровью (СИ)

Когда-то Эрену все это очень даже нравилось. Он купался в славе, наслаждался вниманием к своей персоне, занимался любимым делом — музыкой. Тексты выдавались чуть ли ни каждый день на самые разные темы. А сейчас? Йегер едва ли мог выдать один куплет за месяц. Хотя и в этой ситуации продюсер нашел выход: переиздание старых хитов в новом звучании. Пошлость. Но что мог сделать Эрен, связанный контрактом по рукам и ногам? Ничего. Глотать глубже и молчать.

Для всех зрителей «Dying in Paradise» была отвязной и рисковой рок-группой, не знающей правил, рушащей стены, прорывающейся в сердца своих поклонников. Такой же, как и их фронтмен Эрен. Бунтарский образ парня в кожанке на голое тело и в ободранных джинсах, смотрящий с постеров, сводил с ума многих. Горячий, взрывной, агрессивный. В него влюблялись, его жаждали, его просто хотели. И ведь никто не замечал выгорания, которое съедало Эрена, стоило софитам погаснуть, музыке стихнуть, а фанатам разойтись по домам.

— Отлично отыграл, мальчик мой, — пропел Стив, потрепав Йегера за щеку, отчего он тут же брезгливо поморщился и отстранился.

— Я всегда выкладываюсь по полной. Констатация фактов мне ни к чему. — От этих касаний становилось мерзко внутри, будто остатки души отвергали сам факт работы на такого человека.

— Ну-ну, ты не волнуйся. Скоро я устрою вам тур по Европе и еще парочке околоевропейских стран. Поэтому будь послушным и выполняй команды, как и всегда.

Насвистывая стрёмную мелодию, он удалился, оставив Эрена в ставшем привычном состоянии отторжения происходящего. После каждого концерта его выворачивало, будто он отравился молочкой.

«Аллергия на творчество», — шутил Эрен, когда кто-то замечал его в кабинке туалета, борющимся с судорогами после очередного приступа.

Популярность пришла, как и хотел сам Йегер, как хотели Порко, Райнер, Флок. Но вот радости у Эрена не прибавилось. Собственный голос, изменившийся от обилия табака и алкоголя, вызывал отвращение. Поведение на сцене, интервью, улыбки… Все это уже перестало казаться чем-то интересным. Тексты песен стали походить одни на другие, не вызывая при этом отклика в сердце Эрена, как это было раньше. Зрители получали свой драйв на концертах, жрали новые альбомы и восхищались смысловой нагрузкой и эмоциональностью текстов. Их все устраивало. Они хотели еще, хотели больше.

Только Йегер не хотел. Чего он хотел? Одиночества. Или тишины. Он хотел покоя и временного забытья, неведения. Пока столько людей восхищалось им, он не мог найти себе места. Он злился на себя, считая полнейшей бездарностью, удачно (нет) махнувшим подпись на протянутой бумажке, изменившей его свободную жизнь, полную удовольствия, до неузнаваемости. Серость. Однообразие. Омерзение к самому себе. С каждым днем внутри словно разрастался гнусный скользкий паразит, сжиравший уцелевшие капли самоуверенности и самопризнания.

Как-то Флок намекнул Эрену, что неплохо бы использовать допинг при таких нагрузках. Видимо, этот скотина и впрямь положил глаз на какую-то часть Йегера. На какую именно Эрен даже думать не хотел, ощущая подступающий к горлу ком горечи. Форстера спасало только то, что соло-гитаристом он был неплохим. А найти в разгар гастролей замену было почти невозможно. Но это были скорее привычные мысли фронтмэна-Эрена, чем озлобленного на самого себя сломившегося и уставшего Эрена — обычного человека, которого прогибала под себя свалившаяся на него популярность.

Но вот совету Флока Йегер все-таки последовал, раздобыв адрес местного небольшого клуба с совсем не светлой популярностью. Тускло поблескивающие лампы под потолком; запах въевшегося во всё пота и табака; скользкие тела людей с закатывающимися глазами. Идеальное место для попытки избавиться хотя бы на время от удручающих мыслей.

Эрен даже не удосужился заехать домой, чтобы сбросить свой сценический экспрессивный образ. Да и зачем? Хотелось поскорее опробовать все, что могло, по словам Флока, очистить голову от мыслей. Но, разместившись в подушках, провонявших травой, синтетикой и какими-то выделениями, Эрен устроил чехол с акустической гитарой рядом с ногами, и припал к купленной у бармена бутылке темного пива. До этого он еще ни разу не употреблял ничего запрещенного, поэтому сейчас пытался заглушить сомнения алкоголем.

— Эй, парень, — кислая морда какого-то тощего пацана возникла перед Йегером настолько внезапно, что он едва не подавился, — есть у меня кое-что интересное. Желаешь?

— Желаю сдохнуть поскорее, чтобы не видеть весь этот…

— Да мне плевать, чего ты там не хочешь видеть. Брать будешь? Товар убойный. Ноги откинешь при желании. Три бери. Три пей. И уйдешь в мир иной, раз так стремишься. — Голос парня был настолько мерзким, что Йегеру хотелось заткнуть его поскорее, лишь бы больше не слышать. Таким наверняка пытали убийц в аду, включая на повторе.