Связанный кровью (СИ)

— Психотерапевты мне контрактом не положены, — фыркнул он, продолжая толкать берцем ее ботинок, что вскоре его нога оказалась прижатой к внутренней стороне ее бедра. — Если только они не будут выглядеть, как сексуальная девчонка в коже. Либо, что еще больше ему понравится, брутальный мужик с плеткой. Так что вариантов у меня немного. Разве что намеренно всажу в себя нож. — Эрен склонился и приставил указательный палец к ямочке на женской шее, но тут же отстранился. — Вот сюда. Но эта сука и так меня откачает. Падла. Я — денежный мешок. Перспективный такой. А как по мне — обычная куча дерьма, которого полно в сточных канавах. Хочу заглушить всю херотень в голове и выдать еще пару хитов. Ты или помогаешь достать всю эту дрянь, либо… Ай, — он отмахнулся, — может, смерть от поноса разозлит продюсера. Прикинь, придется ведь ему меня навестить. А я лежу весь такой…

Эрен высунул язык, закатив глаза, и запрокинул голову, прогнувшись при этом в пояснице. Его руки повисли, как плети.

— Ах, так у тебя импотенция, — она придавила носком ботинка его ногу, дабы прекратить нервирующее ее постукивание. Она нахмурилась, глядя на придавленную обувь, — творческая. Ну ладно, не возмущайся. Я знаю, про что сейчас будет шутка, можешь не пытаться. А вообще, ты такой смешной. Никто еще не хотел запомниться народу мертвым в дерьме так сильно. — Она снова засмеялась. — Я, если что, не барыга. Просто играю на гитаре и трачу все деньги на косметику. Даже если бы я хотела достать — не смогла бы. Ну да ладно. С чего мне вообще тебе помогать? Я просто курю.

Она поднялась, активно копошась в карманах пальто, а затем наклонилась к Йегеру. Куча маленьких цепей на ее шее тут же зазвенели, выпадая из декольте. Она протянула ему карточку с номером и, смачно чмокнув в щеку, двинулась в сторону выхода, мыча какую-то мелодию себе под нос.

— Если не сдохнешь, так уж и быть, схожу к вам на концерт. А если все же решишь — можешь подтереть этим жопу. — Она повернулась к нему, открывая тяжелую дверь. — Я, кстати, Микаса Аккерман.

Тяжелая дверь глухо захлопнулась за ней, разнося по двору эхо.

— Что это за хуета была только что? — Эрен уставился на карточку, вглядываясь в цифры, которые пальцы уже автоматически забили в смартфон.

Он пришел в этот клуб с одним четким намерением, а теперь? Нет. Отказываться от идеи раскрасить серую и унылую жизнь он не хотел. А вот успеть насладиться мирскими благами и согрешить еще больше — вполне. Проведя ладонью по лицу, Эрен сплюнул на землю и растер берцем. Во рту тут же замаячила горькая сигарета, но поджигать ее он не спешил, размусоливая фильтр. Поправив гитару за спиной, Йегер перематерился, но набрал-таки продюсера.

— Эй, нужно место в випке на имя Аккерман Микасы. Тебя не должно ебать, кто это. Не пустишь ты, я сам пойду ее встречать. Хочешь, чтобы я развеял все твои труды о гействе в группе одной фотографией с девушкой? Вот и тебя туда же. Договорились.

Ночь полностью заволокла город, оставив только призрачные фонари, коснуться которых так и не рисковала. Возвращаясь в арендуемую квартиру, Эрен впервые ни о чем не думал, словно кто-то опустил рубильник. Никуда не исчезли только опустошение и гнетущий ком в горле. Как и не появилось желание собрать слова во что-то хоть немного отдаленно напоминающее песню.

Рассосанный фильтр начал горчить, и Йегер отправил сигарету в мусорку уже будучи дома. Очередной концерт был завтра. В этом городе каждый год было традицией разделять выступления на несколько дней, но делать их в разных клубах. В этом была своя атмосфера. Да и денег удавалось получить побольше.

***

Натянув на самые глаза бейсболку, Эрен накинул на плечи одолженный у рабочих пиджак, поднял ворот, и прошел в общий зал. Выделить из толпы того самого человека, готового снабдить запрещенкой, труда не составило. И вот уже парочка пакетиков были в кармане Йегера вместе с еще каким-то дерьмом, которое он взял уже просто так, за компанию. Оставив купленное в ящике стола в гримерке, Эрен опрокинул в себя парочку бокалов шнапса, и, выдохнув, последовал за ребятами на сцену. Он предусмотрительно сунул себе в задний карман ламинированный пропуск за сцену — мало ли.

От алкоголя кружилась голова, слова периодически сбивались, но Йегер искусно делал вид, что микрофон отказывался нормально работать. И пока микрофон меняли, он яростно пытался вспомнить строки, которые сам же и придумал когда-то. Да, раньше его тексты были наполнены свободой, любовью, тягой к прекрасному и лучшему. Он призывал стремиться к намеченным целям и никогда не сходить с выбранного пути. А сейчас? Эрена выворачивало от собственных песен. Не могло такое ничтожество петь о чем-то хоть отдаленно похожем. Его потолок — гниение под наркотиками или алкоголем в одиночестве. Это Йегер уже понял, но не принял окончательно. Особенно когда перед ним мелькнули те самые холодные глаза, сталью резанувшие по груди. Встряхнувшись, Эрен открыл бутылку с водой и, выливая на себя содержимое, провел ладонью по обнаженному торсу и вывел в воздухе несколько кругов вокруг своего паха.