Связаны прошлым

– Ох, и сразу согласились? – поднимаю в удивлении брови. – Вы ведь были против, Максим Александрович, – пытаюсь задеть без причины, но по итогу только еще глупее выгляжу. – Почему же сейчас передумали?

– Люблю побеждать, – отвечает с долей непосредственности. Будто бы Громов совсем не заинтересован в деле. Ага, как же. — Особенно приятно выигрывать сложные сражения, да и еще такого масштаба.

Свожу к переносице брови, обдумывая сказанное. Что так поразило гневного ненавистника женского пола, что он решился поднять белый флаг?

– Вы чересчур уверены в себе! – заявляю и сосредоточиваю всё внимание посередине между медиальными концами бровей. Инь-тан, так называют триггерную точку третьего глаза акунпунктуристы. Неплохо было бы помассировать эту точку в спа, сняв тревожность и стресс последних недель.

– Этого не отнять! – парирует, как ни в чём не бывало. Интересно, этого деревянного человечка может хоть что-то вывести из себя?

– Мы не поладим!– привожу первый попавшийся аргумент, даже не надеясь, что он, действительно, подействует. Так, жалкая попытка.

– Мы уже пару часов находимся в одном здании на довольно близком расстоянии, но еще не поубивали друг друга, – даже противопоставить нечего. Чаша весов однозначно на стороне Громова. Сегодняшний вечер показал, что при должной цели мы можем быть по одну сторону.

– Я подумаю, – для пущей убедительности киваю.

– Мне нужен ответ прямо сейчас, – заявляет Громов, неожиданно надев адвокатскую маску. Шустро переобуваешься. Не боишься по пути лыжи потерять?

– Почему? – смотрю на него в полной растерянности. А как же классический сценарий: женщина выёживается, а мужчина ведется?

– Через пару часов у меня рейс до Нью-Йорка, – отвечает, взглянув на наручные часы. Не Ролекс. Но определенно выполнены рукой талантливого мастера. Редко увидишь антиквариат в повседневной носке. А это точно раритет. "Fludo". Швейцария. Середина XX века. Хром, сталь. Правда браслет не оригинальный. Отец был тем еще заядлым коллекционером циферблатов.

– Понятно, – как можно более безучастно выражаю свои эмоции. К чему эти танцы с бубном? – Ну, тогда удачи.

– Ты сейчас серьезно, да? – неожиданно в мужском теле зарождается жизнь. То ли в воздухе феромонами подуло, то ли кишечная палочка залетела и смуту навела.

– Ты сказал, что уедешь, – мой указательный палец фактически касается чужой груди, – вот и уматывай в свою Америку! А меня оставь. Чего увязался за мной? – тыкаю пальцем, создавая дополнительный дискомфорт. – Ты отказал мне, когда я пришла в офис Сушинского за помощью, а теперь решил поиграть в рыцаря?

– Нет, – как всегда лаконично, чётко и сухо. Полено какое-то.

– Ни нет, а да, – сейчас я напоминаю молодую учительницу школы. – Подумал он. Славы захотелось, да? Или посмеяться над блондинкой решил? – во мне кипит злость. Но не персональная, её локализация охватывает гораздо больше, чем можно предположить. – Справлюсь без твоей помощи, понятно?

– Охмуришь Осипова или его советника Перфилова? – слышать постыдную мысль из его уст противнее, чем представлять в собственной голове. – А дальше что? – срывается Громов, чудом избегая крика. Но лучше бы орал, как потерпевший. Его злой рокот разносит в щепки мою самозащиту, вынуждая подсобрать хвост. – Место в Совете федерации и неприкосновенность? Потом срок давности истечет, а ты как была белой и пушистой для всех, так и останешься, да? – колит правдой, словно крапивой. Больно. Горько. И жжет. – А о себе подумала? О чувстве собственного достоинства? Как будешь засыпать с мыслью, что к тебе могут вломиться в дом, арестовать и посадить в тюрьму? Жить каждый день как на иголках. Дышать на совещаниях через раз. Ходить от одного места до другого с оглядкой, думала? – каждая новая фраза выстреливает из его уст, словно из пулемета. И моя оборона падает, выставляя на суд жалкую личину слабой женщины. – То-то же, – подтверждает друг Сушинского, видя как по моим щекам бесшумно скатываются слезы. —А я подумал о том, как тебе можно помочь.

– И как? – выдавливаю из себя, вытирая ладонями лишнюю влагу.

 —Так я тебе и сказал, – Остановите планету, я сойду. У меня нет сил бодаться с этим персонажем.

– А с чего я тогда должна тебе довериться? – смотрю из под ресниц, постоянно смаргивая соленые капли.

– Мы ходим по кругу. На этот вопрос я ответил в прошлую встречу. – Нам обоим требуется помощь профессионала.

– Мне нужно подумать, какое решение принять – повторяю еще раз.

– Ты его давно приняла. Теперь озвучь его вслух.

– Нет, – протяжно стону.

– Сейчас, когда моя рука на твоей спине, ты чувствуешь отрицательные вибрации своего тела? – приближается Громов, снова манипулируя реакциями тела.

 —Нет, – не понимаю, что за игру он ведёт, но покорно отвечаю на вопросы.

 —Ты доверяешь своему чутью?

 —Да.

– Ты хочешь победить?

 —Да.

– Так твой ответ?