Связаны. Вместо нас

– Прости, зачиталась.

– Видимо чтиво очень увлекательное.

– Так, по работе. Много времени прошло?

– Час с небольшим, обед готов, идем?

– Иди, я догоню, – Алекс посмотрел на нее с прищуром, но возражать не стал. Ерсэль дождалась пока он выйдет, убрала ноутбук, осмотрелась по сторонам и поспешила за Алексом.

Алекс стоял на крыльце, наблюдая как с неба падают снежинки.

– С первым снегом тебя. Все в порядке?

– Да, – Ерсэль обняла его руку. – Кто ухаживает за домом?

– Иван иногда приезжает. Пойдем есть, пока не остыло?

– Умираю с голода.

Алекс накрыл стол в ресторанных традициях.

– Прошу, присаживайся, – о выдвинул для нее стул и достал из холодильника бутылку детского шампанского. – Представляю вашему вниманию невероятный букет, так, что тут у нас… дюшес. Неповторимый аромат груши сорта дюшес, выращенной в Подмосковье, придает вину сладкий, с оттенком кислинки, чуть вяжущий вкус.

– Ты великолепен, – Ерсэль смеялась и хлопала в ладоши как ребенок. Так пролетело почти три часа, вкусная еда, приятная беседа и легкий оттенок мира в их жизнях сделали этот день одним из самых хорошие за последнее время.

– Эль, я хотел тебе признаться.

– В чем? – Ерсэль жмурилась от удовольствия доедая последний кусочек шоколадного фондана. Алекс сделал именно так как она любит: плотный пористый кекс, шоколад, вытекающий из середины, шарик мороженого и свежая голубика. – Ты знаешь, как меня порадовать. Невероятно вкусно.

– Я рад, – Алекс потупил взгляд в сторону окна. – Эль, к сожалению, тот уровень жизни к которому ты привыкла, я не могу сейчас обеспечить. Обещаю я буду стараться соответствовать тебе и малышу, сделаю для вас все возможное и невозможно.

– Погоди, Алекс. Я не понимаю, о чем ты.

– Ну, ты вроде как привыкла к другому уровню жизни. Если честно, после того как Тёма заблокировал мне доступ к деньгам, едва хватает оплатить за дом. Раньше даже не задумывался, сколько он стоит, а главное сколько стоит его содержать. Я вообще рассматривал вариант продать его или квартиру. Нет, не подумай, я не жалуюсь, он правильно поступил, давно надо было спустить меня на землю. Эль, я обещаю, у нас все будет. У малыша все будет.

– Алекс, повторюсь, я не понимаю, о чем ты. Если ты думаешь, что я живу как Тёма, то ты заблуждаешься. Я никогда не брала деньги у брата. Да, я научный сотрудник очень крутой лаборатории, но моя зарплата как у среднестатистического американца и то сейчас я ничего не зарабатываю. Пришлось уйти в бессрочный отпуск еще в августе, когда поняла, что не вернусь туда. Жила в абсолютно обычном доме, а сейчас у меня и его нет. Я все оставила Питеру, только бы нас побыстрее развели. Так, что я, по сути, нищая. Нет ни дома, ни работы, даже сбережений, я все до копейки оставила Питеру, Денис содержал меня последние месяцы. Получается моя жизнь – это чистый лист, которые необходимо снова заполнять. Правильно сделал, что сообщил. И, да, не надо продавать квартиру, она досталась тебе от родителей. Если совсем тяжело, лучше продать дом. Мне все равно где жить. А еще лучше, ничего не продавать. Могу попытаться привестись в российский филиал лаборатории, работать дистанционно с бумагами, думаю руководство пойдет мне на встречу узнав, что я в положение.

– Никакой работы.

– Вот только давай без ультиматумов. Не надо включать режим моего братца, ты не такой, – Ерсэль укоризненно посмотрела на него.

– Что? Не смотри на меня так, пока ты беременна, никакой работы. Вы не будите нуждаться, обещаю.

Ерсэль резко дернула головой.

– Ты слышал?

– Нет.

– В доме кто-то есть.

Мару сидела на лавочке посреди Арбата, рисуя портрет маленькой девочки, та не хотела сидеть ровно, все время кривлялась, а молодая мамочка уговаривала дочку сидеть смирно.

– Ты следишь за мной?

– Нет, – за ее спиной стоял Денис.

– Тогда, что ты здесь делаешь? – Мару раздражала его навязчивость.

– Хочу поговорить с тобой.

– А я нет. Денис, мне кажется, утром я ясно дала понять, что не желают выслушивать нравоучения, а тем более отвечать на вопросы.

– Ты же понимаешь, я не уйду, давай поговорим.

– Если ты не видишь, я работаю, – Мару улыбнулась беспокойной девочки.

Ее мамочка недовольно посмотрела на Дениса.

– Вы отвлекаете художницу.

– Вовсе нет, она почти закончила, – Денис не соврал.

Мару сделал последний штрихи, вручила рисунок девочке, та посмотрела, улыбнулась беззубым ртом и побежала показывать портрет папе.

– Приходите еще, – получив оплату она молча взяла этюдник, мольберт и пошла в сторону метро «Смоленская».

Денис пристроился рядом с ней.

– Так и будешь молчать?

Мару остановилась.

– Да, что ты ко мне пристал? Ты хотел говорить, так говори.

– Мария, так нельзя. Выслушай меня, поговори с ребятами, ты нужна им, а они тебе.

– Неужели ты не понимаешь? Мне никто не нужен, я сама со всем разберусь, – Мару пошла дальше, обернувшись недовольно пробурчала. – И да, можешь передать Эль, что я больше не буду рисовать на Арбате.

– Как ты поняла, что она сдала?

– Только она об этом знала, – Мару дошла до Садового и завернула в сторону «Баррикадной».