Связать. Пытать. Убить. История BTK, маньяка в овечьей шкуре

Джейки будет приманкой. Мы схватим его и отдадим полиции.

BTK, издеваясь над детективами, рассуждал о бондаже, садомазохизме и связывании проволокой. Он описал сексуальное возбуждение, которое испытывал не только, когда оказался с Алленом на путях, но и «пока сидел и писал об этом». Пакет из библиотеки также содержал зернистые копии фотографий, на которых была изображена связанная человеческая фигура посреди леса, с капюшоном на голове и в белых носках. BTK утверждал, что они с Джейки «играли в игры».

Ландвер позвонил шефу Уильямсу, чтобы доложить об угрозах убийств от BTK и намеках на то, что он лишил жизни Аллена.

Уильямс начал искать способы увеличить состав опергруппы.

Отис позвонил в офис шерифа округа Самнер. Их ведущий следователь, Джефф Хокинс, и прочие в тот же день приехали в Уичито и приступили к изучению фотографий.

Хокинс сомневался. Судебно-медицинская экспертиза еще не была завершена, но в полицейском департаменте округа Самнер всерьез подозревали, что смерть Аллена была самоубийством.

Лундин и Томас, два агента КБР, отправились в округ Самнер. Мортон из ФБР также расследовал смерть Аллена.

Чем больше они изучали это дело, тем больше росла их уверенность, что BTK пускает дым в глаза.

Судмедэксперты установили, что проволока, найденная вместе с телом Аллена, была с его фермы. Изучение компьютера Аллена не выявило никаких доказательств того, что он разговаривал с серийным убийцей.

Следователи пришли к выводу, что Аллен сам обернул себя проволокой и встал на рельсы.

Письмо о Джейки в первый же день вызвало бурные дебаты в офисе окружного прокурора Нолы Фулстон. Ее первым намерением было, как подобает представителю органов власти, публично заявить о том, что BTK угрожает убить ребенка. Как главный избранный правоохранительный орган округа, она имела право сделать это или заставить сделать это полицейских.

Кевин О’Коннор и Ким Паркер, два главных прокурора в ее подчинении, пытались отговорить ее от этого. О’Коннор был верным другом Фулстон, так что она всегда поощряла его высказывать собственное мнение, что он и сделал. Прозвучало много резких слов. О’Коннор, который провел четыре месяца, наблюдая за оперативной группой BTK, утверждал, что полицейские были правы и расследование необходимо производить скрытно, насколько это возможно. Они не хотели делать BTK рекламу, давать ему информацию или создавать у него ощущение, что он хищник, вышедший на охоту.

Шеф Уильямс тоже терзался внутренней борьбой. Если они обнародуют угрозы BTK, необходимо ли им будет упомянуть такую подробность, как «беспризорные дети»? В Уичито было множество детей-беспризорников и внеклассных программ для них. Знание об этой угрозе обеспокоило бы тысячи родителей, вынужденных работать вдали от дома и детей. Очевидно было, что BTK любит играть на нервах полицейских. Уильямс не собирался тешить его самолюбие.

В конце концов они решили предать угрозу BTK огласке, однако не раскрывая подробностей. Ответственность за это решение тяжелым грузом легла на Уильямса. Если BTK убьет кого-нибудь еще, Уильямс будет знать, что это потому, что он не предупредил людей.

Полицейские из опергруппы восприняли угрозу как личный вызов. Ландвер продолжал беспокоиться о Джеймсе, Синди и о себе: «Может, каждый раз, когда этот тип оставляет очередной пакет с уликами, он пытается удержать меня подальше от моего дома, чтобы проникнуть туда в мое отсутствие?»

У Отиса была двенадцатилетняя дочь, которая каждый день после школы оставалась дома одна на двадцать минут, пока Нетта не приходила с работы. После того как пришло письмо Джейки, Отис уговорил сестру быть дома на эти двадцать минут.

Гауг не беспокоился. Ранее он объяснил членам своей семьи, что надо проявлять осторожность, открывая дверь, но больше ничего им не говорил, чтобы лишний раз не беспокоить.

Он считал, что у BTK кишка тонка вламываться к копам.

Когда обнаружилось письмо о Джейки, опергруппа Ландвера по поимке BTK состояла всего из двадцати трех человек. Через четыре дня Уильямс почти вдвое увеличил ее состав, до сорока человек. Он сообщил Ландверу, что не намерен распускать их и в долгосрочной перспективе. Часть следователей перешла на прием звонков по горячей линии, чтобы остальные смогли сосредоточиться на анализе документов по делу.

Бывали ночи, когда телефон Уильямса звонил уже в предрассветных сумерках и кто-то из его офицеров сообщал о полуночной стрельбе или каких-нибудь еще событиях, требующих его внимания. Сейчас, заслышав ночью телефонный звонок, Вильямс первым делом возносил к небу безмолвную мольбу: «Не дай бог BTK кого-нибудь убил».