Связать. Пытать. Убить. История BTK, маньяка в овечьей шкуре

– Не вешай мне лапшу на уши, Кевин, – сказала она. – Можем ли мы оправдать это юридически? Объясни мне, почему мы должны это сделать. А потом объясни, почему мы делать этого не должны.

– Мы пытаемся поймать того, кто убивал людей, – сказал О’Коннор. – А учитывая улики и обстоятельства, я бы не стал беспокоиться о том, что кто-то подаст в суд за нарушение неприкосновенности частной жизни. Позже Фулстон встретилась с Ландвером и оперативной группой и согласилась позволить им сделать это. Но ей было жаль Керри Рейдер и хотелось, чтобы был другой выход.

17 февраля в десять часов Ландвер вошел в зал заседаний на пятом этаже мэрии и провел очередную пресс-конференцию. Как обычно, он сохранял отстраненный деловой тон, и его лицо ничего не выражало. Он снова обращался непосредственно к BTK:

– Отдел поведенческого анализа ФБР подтвердил, что два письма были подлинными сообщениями от BTK, – начал он. – Подлинность письма, которое было брошено в ящик на углу 2-й и Канзас-стрит в октябре 2004 года, была удостоверена.

Это сообщение содержало информацию о BTK, которая впоследствии была обнародована 30 ноября 2004 года. ФБР может подтвердить, что это сообщение BTK, но не может подтвердить точность информации, которую он написал о себе в письме.

– Другое сообщение, которое, как подтвердило ФБР, пришло от BTK, – это пакет, обнаруженный в декабре жителем Уичито в Мердок-парке. В пакете были водительские права Нэнси Фокс, которые BTK забрал с места преступления.

Последние послания от BTK включали несколько ювелирных изделий. В конверте с почтовыми марками, оставленном на севере Сенека-стрит, лежали драгоценности… как и в посылке, полученной вчера KSAS-Fox 24. Содержимое посылки, которая пришла вчера на KSAS-Fox 24, было отправлено в ФБР.

– Сейчас мы выясняем, принадлежали или нет эти драгоценности нашим жертвам.

Ландвер оторвался от печатного текста и обратился к камерам более дружелюбным тоном, как будто разговаривал с другом.

– Я уже говорил… что расследование по делу BTK – это самый сложный процесс, над которым я когда-либо работал, и что с BTK было бы очень интересно поговорить. Я все еще утверждаю, что это самый трудный случай в нашей практике, но я очень доволен диалогом, который продолжается через эти письма.

В Парк-Сити полицейские под прикрытием издалека следили за домом. В офисе штаб-квартиры Ландвер и полицейские лихорадочно строили планы. Гауг слышал, как обсуждаются и самые причудливые идеи, начиная от приклеивания тайком на грузовики Рейдера миниатюрных устройств слежения и заканчивая самолетами ФБР, чтобы наблюдать за ним с небес.

Они хотели, чтобы Рейдер привел их к своему тайнику с уликами.

Они думали, что он спрятал его настолько глубоко, что без него им никогда его не найти. Но пока они дискутировали, заговорил Гауг.

– Смотрите, – сказал он. – Мы уже проводили аресты. Мы знаем, что делаем, так что давайте не будем фантазировать; будем придерживаться стандартной процедуры.

Ландвер был того же мнения – все должно быть просто. Ни следящих устройств, ни глаз в небе. Но в итоге у них получился самый сложный план ареста, который они когда-либо видели. К тому времени, когда шеф закончил работу, они 215 сотрудникам поручили конкретные задания, включая арест Рейдера, доставку его в окружную тюрьму, сбор образцов его ДНК, доставку его ДНК в лабораторию, а также сбор и опрос его родственников.

Гауг гадал, как они все это сделают. Печатая ордера на обыск вместе с Паркером, он однажды не спал до четырех часов утра, чтобы выяснить все детали.

«Как мы можем провернуть все это, удержав под контролем?»

В идеале они не хотели, чтобы об аресте узнали в новостях, пока не обыщут имущество Денниса. Но, когда Ландвер сказал шефу Уильямсу, что хочет сохранить арест Рейдера в тайне в течение нескольких недель, тот рассмеялся.

– Ты не получишь и пары недель, – сказал Уильямс.

– Ну а можем мы рассчитывать хотя бы на пару дней? – Уильямс улыбнулся. – Повезет, если у вас получится продержаться хотя бы пару часов до первых новостей.

18 февраля, через два дня после того, как полиция связала диск с Рейдером, Лундин получил ордер в Университет Канзаса. Керри Рейдер жила в Мичигане, но медицинские отчеты о ее студенческих годах все еще хранились в студенческом медицинском центре; образец мазка на папиллому находился в манхэттенской медицинской лаборатории. Лундин тут же получил второй ордер, а также судебный ордер, разрешающий ему забрать из лаборатории образец этого мазка. Четыре дня спустя Лундин получил образец ткани Керри Рейдер, который был размазан по стеклу и заключен в смолу.

Лундин проехал сорок пять миль на восток до лаборатории КБР, расположенной в столице штата, Топеке. Однако, перед тем как покинуть Манхэттен, Лундин объяснил каждому медику, с которым разговаривал, что судья приказал всем им молчать об этом. Они не должны звонить Керри Рейдер или рассказывать кому-либо об обыске.