Свяжи меня (ЛП)

— Похожа. Но Софи тебе идет больше. Красиво и женственно.

— Красиво и женственно, да? Не уверена, насколько хорошо это имя подошло бы Госпоже. Хорошо, что большинство Леди используют псевдонимы или просто инициалы.

— И почему Джульетта, а не Госпожа С?

— Ну, Госпожа С — это самопровозглашенная Боль В Заднице (примеч.: С (S) — садизм), так что, я подумала, если раз уж клуб называется «1740», то подойдет что-то, связанное с Маркизом.

Уильям посмотрел на меня с любопытством.

— И ты выбрала одну из самых развратных его героинь?

— Ты читал про Джульетту?

— Нет. Но я знаком с работами Маркиза.

— Потому что ходил в клуб «1740»?

— Потому что как-то работал учителем истории.

Теперь уже с любопытством смотрела на него я.

— Да?

— Ты выглядишь удивленной.

— Не могу себе даже представить тебя в роли учителя.

— Ну, я же говорил, что работал футбольным тренером. А ты не знала, что тренера печально известны еще и как учителя истории?

Я рассмеялась.

— Ну да, вероятно так и есть. — И, покачав головой, продолжила: — Ты вообще не выглядишь, как учитель или тренер.

— А кем ты меня видишь?

— Кем-то вроде человека в белом воротничке… (примеч.: игра слов, «collar» с англ. переводится также — «ошейник»)

— Так учителей еще называют белыми воротничками, — перебил он.

— Ты не дал мне закончить.

Уильям поднял руки.

— Не смею перебивать.

— Я хотела сказать белый воротничок, но не обычный. С неким налетом аристократизма.

Уильям рассмеялся.

— Если я и выгляжу, как аристократ, то, очевидно, мне это никак не помогает.

— Мы оба в курсе, что в тебе нет ничего бесполезного.

— Это почему?

— Глупый вопрос от мужчины, который выглядит так, как ты.

Уильям улыбнулся и покачал головой.

— Ты просто нечто.

— Могу про тебя сказать то же самое.

Нас прервал рык двигателя джипа. Седой рейнджер с вьющимися волосами вышел из машины.

— Как вы тут?

— Все было хорошо до тех пор, пока моя задница не встретилась с землей, — честно призналась я.

Посмотрев на удивленного рейнджера, Уильям снова рассмеялся.

— Все в порядке. А вы как?

— Все хорошо, спасибо. — Он посмотрел на меня. — Обопретесь на нас обоих?

— Спасибо, но это не понадобиться, — сказал Уильям, нагнувшись. Одной рукой обняв за спину, другую он просунул под мои колени и с легкостью меня поднял. Я с удивлением пискнула и обняла его руками за шею. — Полегче. Я тебя держу.

Я посмотрела на его красивое лицо, и мое сердце затрепетало. Ну да, он меня держит, и все в порядке. Конечно. Он заставлял меня ощущать себя полной дурой.

Уильям без труда отнес меня к джипу и каким-то образом умудрился удержать, пока открывал дверь, а потом бережно усадил на пассажирское место. Когда я отпускала его шею, мы коснулись щеками, и прикосновение его небритой кожи заставило меня представить, как бы оно ощущалось на моих бедрах.

— Все нормально?

Несмотря на то, что все было далеко не в порядке, я ответила:

— Да. Спасибо.

Прежде чем сесть на заднее сидение, Уильям кивнул. Как только все оказались внутри, рейнджер завел машину, и мы поехали по дороге вниз.

— Хорошо, что вы бегали вдвоем. Я всегда говорю людям, что лучше не бегать в одиночестве, вдруг что-то случиться. Люди зачастую не понимают, что в горах мобильная связь ловит очень плохо.

— Мы не вместе бегали, — выпалила я, не в силах остановиться.

Смотритель посмотрел на меня с усмешкой.

— Тогда, похоже, у нас тут добрый самаритянин, да?

— Ага, — пробормотала я.

— Кто знает, может эту историю о том, как вы познакомились, вы будете рассказывать своим внукам.

Когда я посмотрела на мужчину, он приподнял брови, а Уильям на заднем сидении засмеялся.

— Может я вообще лесбиянка.

— Да, я видел, как вы на него смотрели, когда он вас нес.

— И как я на него смотрела?

— Будто он ваш личный герой.

— Если я благодарна ему за помощь, это еще не значит, что я хочу за него выйти замуж, — фыркнула я.

— Думаю, эта женщина слишком много протестует, — поддразнил Уильям.

Я развернулась к нему.

— Вообще-то точная цитата такая: «Но леди слишком бурно протестует».

На мою поправку Уильям лишь улыбнулся, что, будь я сейчас в роли Домины, было бы чревато для него серьезным наказанием.

— Уверена?

— Конечно, уверена. Я была бы чертовски дерьмовым учителем английского, если бы не знала Шекспира, тем более, Гамлета.

На лице Уильяма появилось выражение любопытства.

— Ты работаешь учителем?

— Пока нет. Точнее, буду работать, когда начнется учебный год.

— Понятно.

Я знала, что ему хотелось узнать больше, особенно о моей новой работе и о клубе «1740», но вместо этого Уильям сжал губы и откинулся на спинку кресла.

Когда мы добрались до Центра для посетителей, рейнджер спросил, где я припарковалась.

— В конце ряда, — ответила я.

Он кивнул и поехал в том направлении, припарковавшись рядом с моей машиной.

— Ну, кажется, тут мы расстанемся.

— Спасибо за то, что подвезли, — сказала я.

Рейнджер улыбнулся в ответ.

— Просто позаботьтесь о лодыжке и аккуратнее, когда будете ехать назад.

— Постараюсь.