Связной

Пока ослабло натяжение, Армен тут же бросился на проволоку, пытаясь поймать в траве блестящую искру, Леха же видел, как, подпрыгивая и вздымая клубы пыли, машина приближается к Кате, которая будто застыла на месте. Видел, как со свистом и искрами отбивает его пули покатое лобовое стекло.

Наконец и Армен понял, что происходит, кинулся туда, крича что-то на бегу и бессмысленно стреляя в землю.

Ильяс, корчась от боли, грыз то ли свою руку, то ли металл.

Хлопнула дверца, и его опять рвануло со страшной силой, проволока, просвистев по траве, сбила с ног Армена, но тот вцепился в нее, не удержал, вцепился в Ильяса, как будто хотел остановить машину. Их обоих потащило к дороге, пока наконец проволока не оборвалась. А может, ее просто отпустили.

Машина уходила так же, задом.

Леха был мокрый, как будто его облили водой. Он скатился вниз, зацепился карманом за угол и, разодрав штаны, больно упал, лязгнув своими железными ногами. Потом все же забрался в кабину.

По кучам мусора «КамАЗ» стал съезжать на поле. Как горох посыпались с железной крыши стреляные гильзы.

Армен, спотыкаясь, возвращался обратно, от дороги. Ильяс сидел на земле, держа на весу порванную руку. Щурился от света.

Леша остановился рядом, посмотрел на раненого. Потом достал телефон.

– Ладно, не уезжай далеко, – тяжело дыша, сказал он в трубку. – Давай обратно меняться.

Ильяс смотрел на него и молчал.

– Договоримся, – после паузы сказал Леша и нажал отбой.

Потом открыл дверь и постучал глушителем по железной ноге.

– Видал? А ты говорил, что я ползать буду.

Армен подходил к ним.

– Ты не волнуйся, Армен, вернутся они сейчас, – сказал Леша. – Я договорился.

– Как ты договорился? – хрипло спросил Армен.

– Да обратно поменяемся. Если товарищ твой не против.

– Не понял я, – сказал Армен.

– Чего тут непонятного, – криво улыбнулся Ильяс. – Любят менты людей ломать. Особенно когда сами сломанные. Ты выбирай, а он порадуется.

– А можешь и не выбирать, – уточнил Леша. – Он сам выберет – у него же страха нет. А если не выберет, то я за него уже выбрал.

Армен вдруг широко раскрыл рот и заорал. А на дороге из-за холма появилась черная машина. И остановилась.

В кармане у Леши зазвонил телефон.

Армен кинулся к нему и вырвал трубку. Правда, сказать ничего не мог.

– Дай я сам договорюсь, – сказал Ильяс и взял телефон. – Да, Арик…

Он послушал немного и ответил:

– Перезвони через минуту…

Он отдал Армену трубку и с трудом поднялся.

– Договорились… Только условие у него. Из-за того, что в первый раз кинуть хотели, теперь обмен – один к двум. Если товарищ твой не против…

Он посмотрел Леше в лицо и добавил:

– Именно его хочет видеть…

Армен, почти обезумев, схватил Ильяса за грудки.

– Зачем! Зачем, я тебя спрашиваю! Он же сам хотел кинуть! Он же сам на тебя гранаты повесил!

– Э, ну у тебя тоже снайпер сидел… – морщась от боли, отстранил его Ильяс. – Все страхуются…

– Скажи, что согласны, – не отводя взгляда, улыбнулся Леха.

Солнце начинало клониться к закату. Две машины медленно двигались навстречу друг другу, потом одновременно встали.

В окуляр бинокля было видно, как перед радиатором «КамАЗа» появились двое.

– Пусть все снимет с себя.

Армен, видимо, повторил это из кабины, Леша снял куртку и свитер, вынул из-за пояса ствол и положил на капот. Потом посмотрел на Ильяса, нагнулся и закатал рваные штаны.

– Пусть пристегнутся.

Леша взял болтающееся на левой руке у Ильяса кольцо наручника и защелкнул у себя на запястье. Показал, что плотно.

– До столба пусть идут.

Они двинулись вперед.

Армен сидел в кабине и тоже смотрел в бинокль. Винтовку держал в руке, но с ней здесь было не развернуться.

Дверь черной машины приоткрылась. Катя вышла и, глядя куда-то в сторону, обошла машину слева. Арик вылез и оказался у нее за спиной. Они двинулись навстречу.

– Дверь откроешь – стреляю, – сказал в трубку Арик и показал ствол из-за Катиной головы. На Армена она так и не смотрела.

Леша и Ильяс шли медленно, до столба оставалось еще метров тридцать.

– Я за тобой в Москву приехал, – сказал вдруг Ильяс. – Должок выполнить. За родственника. Дальний родственник, но по закону – ты кровник мой.

– Обычай хороший, только от родственника твоего воняло очень. Гексогеном. Он, наверное, так и не мылся с девяносто восьмого года, когда его в Каспийск возил. Так что его при попытке к бегству, в аэропорту прямо… Я тебе тогда не стал говорить…

– Зря. Я бы тебе тогда сразу в голову выстрелил… А за девчонку – тоже я отвечал.

– Девчонку на приеме пуля ждала. В аэропорту прибытия. Так что этот должок – с тебя списывается.

Ильяс подумал.

– Чего же ты про девчонку тогда не сказал?

– А ты и не спрашивал…

Несколько секунд они шли молча. Потом Ильяс спросил:

– А как ты из ямы вылез?

– Ангел меня вытащил. По воздуху.

– Э-э… Не видел я что-то у нас ангелов.

– Так он специально за мной прилетал.

Армен следил, как сближаются две пары. Когда оставалось совсем немного, Ильяс крикнул:

– Здорово, сестренка!

– Сюда, оба, – скомандовал Арик, не открываясь.

– Э, неправильно так, Арик, – возразил Ильяс. – Пусть девчонка уже к машине идет.

– Сюда, оба, – повторил Арик.