Связной

— Вот и славно, Никифоров. Возьми рацию, — показал он на компактный ящик с ремнями, стоящий в углу кабинета, — и за мной в машину, — заторопился Романцев из кабинета.

В следственном изоляторе его уже ждали. Едва он представил бумаги дежурному офицеру, как тот понимающе кивнул и произнес:

— Майор Лебедев уже ожидает вас.

Еще через несколько минут в сопровождении охраны привели Копылова. Следом, заложив руки за спину, храня на лице деловую задумчивость, протопал начальник тюрьмы.

— Теперь он ваш, товарищ старший лейтенант.

— Снимите с него наручники, — распорядился Романцев.

Один из надзирателей проворно подскочил к арестованному и расстегнул наручники.

— Даже и не знаю, кому за это спасибо сказать, — растирая занемевшую кожу, произнес Геннадий.

— Здесь спасибо не говорят, — хмуро отозвался Романцев. — Ты свои грехи перед родиной будешь замаливать. И смотри, — постучал он ладонью по кобуре, висевшей на поясе, — если надумаешь шутить, мне для тебя пули не жалко. Ну, чего застыл? Топай к двери!

Копылова повели к «Хорьху», стоявшему недалеко от ворот.

— Его на заднее сиденье, — сказал Романцев. И когда арестованного с обеих сторон зажали Никифоров с Муртазиным, продолжил: — С этой самой минуты тебя больше нет. И я вправе поступать с тобой так, как мне вздумается. Если мне не понравится твоя работа, сам знаешь, что я с тобой сделаю.

— Гражданин начальник, — едва ли не обиженным голосом ответил Геннадий Копылов, — разве ж я не понимаю? Я ведь и в разведшколу пошел, чтобы нашим помочь.

— Это о каких «наших» ты говоришь? — прищурился Романцев. — О немцах, что ли?

— Почему о немцах… о советских, — слегка оторопев, глухо отозвался Копылов.

— Слово «наши» забудь, его еще заслужить нужно.

Машина мягко тронулась, распугав стайку воробьев, слетевшихся к углу дома. А далее, набирая скорость, автомобиль выехал на проезжую часть, пересек центр города, проехал мимо горотдела НКГБ и покатил по узкой полоске асфальта на окраину.

— Вы меня что… расстреливать, что ли, везете? — хмуро поинтересовался Копылов. — А не проще это было сделать в тюрьме? К чему такие сложности? Завели бы куда-нибудь в тупичок и пальнули бы в затылок. Кровищу смыли бы водой из шланга, труп закинули бы на грузовичок, а потом скинули бы куда-нибудь в овражек.

— Спасибо за совет, — усмехнулся Романцев, — только у нас другие планы на твой счет. А расстрелять мы тебя всегда успеем! В лес едем… Передашь там радиограмму своим, чтобы никто ничего не заподозрил. Не хочется из-за случайностей «палиться». Нас ведь немцы запеленговать могут, у них тоже разведка работает. — Посмотрев на часы, добавил: — Кажется, уже время.

Далее следовала грунтовая наезженная дорога, со многими рытвинами и колдобинами. Романцев, проявляя недюжинное мастерство, притапливал газ на ровном месте, умело объезжал ухабины, притормаживал перед небольшими ямами и аккуратно пересекал выбоины, заполненные водой. Минут через десять выехали на небольшую ровную поляну, окруженную лиственным лесом. Местами пожелтевший, слегка тронутый сезонным увяданием, он выглядел немного загадочным.

— Распаковывай рацию… Держи текст… Передашь его своему командованию.

Под внимательными взглядами смершевцев Копылов вытащил из футляра рацию, накинул антенну на ветки пихты, плотно окружавшей поляну, и включил рацию. Услышав сигналы, объявил:

— Рация готова, можно передавать.

— Вот что я тебе скажу: игра пошла по-крупному, осечки быть не должно. Если что-то пойдет не так, я отвечаю погонами. А ты… собственной жизнью. Усвоил?

— Я готов к этому, гражданин начальник, — спокойно отозвался Геннадий. — И уже давно. Жаль только, что вы этого так и не поняли.

— Тогда стучи по клавишам… «пианист».

Устроившись на пеньке, Копылов поставил перед собой рацию. Стрелка замерла, будто бы в ожидании первого сигнала. Прочитав содержание текста, он быстро застучал ключом:

«Юпитеру. На станции Люберцы…»

— И еще вот что добавь… Сошелся с одной одинокой женщиной. Она работает диспетчером на станции Голицыно. Очень перспективный источник информации. В настоящее время повсюду идет обмен документов, нам нужны новые, старые не подходят. Ждем от вас продовольственные аттестаты, справку о медицинском освидетельствовании, справку об инвалидности по ранению… Записываешь?

— Да.

— Бланки командировочных удостоверений, еще нужны деньги на вербовку. Кто ты там у них, Бобер, что ли?

— Точно так.

— Вот так и подпишись.

— Все, передал, — сказал через некоторое время Геннадий.

— Будем ждать ответа, — кивнул Романцев и, осмотревшись, восхищенно воскликнул: — А красота-то какая! В такие минуты даже о войне забываешь… Птички поют. Иногда вот так, как сейчас, следует остановиться, чтобы подумать о чем-то своем. А то все бежишь, сам не зная куда… Я ведь около леса жил, честно говоря, даже где-то соскучился по нему. Воздух такой, что даже голову кружит. Как в армию ушел, разгуливать по лесу как-то не было необходимости. Взять бы жену и…

— Гражданин начальник, — поднял голову Копылов, — передают…