Связной

— За что… За то, чтобы война побыстрее закончилась. Чтобы выбить всех этих сволочей с нашей земли и зажить нормальной жизнью, — предложил Тимофей и, не дожидаясь одобрения, энергично вылил в себя водку.

Геннадий внимательно посмотрел на него и произнес:

— Вот скажите мне, пожалуйста, товарищ старший лейтенант, почему мне так не везет?

— О чем это ты?

— Едва влюбился, и тут такое!

— Тебе просто немного не повезло.

— Как же мне с ней дальше быть, товарищ старший лейтенант?

Тимофей взял с тарелки ломтик колбасы и с аппетитом зажевал.

— Вот что я хочу тебе сказать… Я не силен во всех этих амурных делах. А ломать голову о том, что нужно делать дальше, не стоит. У тебя свои задачи… Запомни одно: она — враг и находится по другую сторону баррикад! А все остальное вторично… Будет у тебя еще хорошая девушка, которую ты полюбишь… И она тебя будет любить.

Геннадий сидел смурной. Глаз не поднимал. Только человек оклемался, только жизнь почувствовал, так сразу с головой в любовь кинулся. А тут такое приключилось… Где-то ему можно было посочувствовать.

— А может, попробовать как-то перевоспитать ее, что ли… как меня? — с надеждой посмотрел он на Тимофея.

— Не обольщайся, не тот случай. Не получится! — покачал головой Романцев. — С тобой было совсем по-другому. А эта баба идейная, такую душещипательными беседами не проймешь. Она из тех, кто пристрелит, а потом перешагнет через твой труп и дальше потопает. Таких, как она, с корнем вырывать нужно!

— Значит, у нее нет шансов? — убито спросил Копылов.

— Никаких, — подтвердил Тимофей. — Знаешь, какой у нее псевдоним?

— Нет.

— Горгона! Это уже о многом говорит. Немцы — хорошие психологи и умеют давать правильные псевдонимы… Несколько дней назад она была награждена Рыцарским крестом 3-й степени, а такими орденами просто так не разбрасываются. Давай теперь поговорим о деле, она тебе что-нибудь передавала?

— Она передала мне шифровку. — Расстегнув нагрудный карман, Геннадий выудил из него небольшой листочек, сложенный вчетверо. — Сказала, чтобы я передал радиограмму в ближайшее время.

Тимофей взял листок: точки и тире, ничего не разобрать!

— Ты уже расшифровал? — спросил он с надеждой.

— Да, — хмельным голосом ответил Копылов. — Пишет, чтобы в район Красногвардейска сбросили диверсионную группу. В окрестностях имеются два плохо охраняемых моста.

— Так чего ты сидишь?

— А что?

— Забыл, какой сегодня день? Или мы будем за тебя шифровку передавать.

— Не получится, — усмехнулся Копылов. — В шифровальном отделе сидит милая и очаровательная фрейлейн с очень небольшим званием — унтершарфюрер СС, по-нашему — ефрейтор. Однако в своем деле она высочайший специалист и знает почерк каждого радиста. Обмануть ее невозможно, не помогут никакие тренировки! Мне известно, что ей удалось выявить восемь лжерадистов, с помощью которых советская военная контрразведка хотела затеять радиоигру. Я не знаю, каким образом ей это удается, но она не ошиблась ни разу! Может, ей помогает абсолютный слух или консерваторское образование, сложно сказать, а может, и то и другое… Но если у руководства возникает хотя бы малейшее сомнение в подлинности руки радиста, эту запись дают прослушать ей. Боюсь, что передать у меня не получится… Для передачи радиограммы я сегодня чуток перебрал. Что-то накатило на меня… Душу на части рвет! — глубоко вздохнул Геннадий.

— Ты ничего не рассказывал об этой милой фрейлейн.

— Вы и не спрашивали.

— Хорошо, будь по-твоему, — сдался Романцев. — Но чтобы к следующему радиосеансу ты был как огурчик! А что касается Люси… Забудь! Если, конечно, хочешь из всей этой истории выбраться целехоньким.

— Я вас понял, товарищ старший лейтенант, — устало проговорил Геннадий.

— Когда ты встречаешься с Люсей?

— Завтра.

— Смотри, не вздумай пропустить свидание.

— Приду… Хотя мне это будет и трудно.

— Вот и ладушки, — кивнул Романцев и захлопнул за собой дверь.

Глава 22 Особо важное донесение

Час назад старшему лейтенанту Романцеву передали пакет, имеющий высший гриф секретности — «Особо важно. Совершенно секретно. Только лично», в котором лежала шифровка. Тимофей недрогнувшей рукой надорвал край конверта и извлек из него распечатанную шифровку. Это был список агентов Яблонской разведшколы, отправленных в Москву и в Подмосковье за последний год. Список был длинный, включал около сотни фамилий, но у Романцева возникло смутное ощущение, что здесь что-то не так. Видимо, это и называется профессионализмом. Следовало все тщательно проверить.

Подняв трубку телефона, он тотчас позвонил полковнику Утехину.

— Слушаю тебя, Тимофей, — отозвался начальник третьего отдела своим глуховатым голосом. — Что там у тебя?

— Я получил шифровку от нашего резидента Купца.

— Слушаю тебя внимательно, — отозвался полковник, понимая, что речь пойдет о чем-то необычном.

— В ней около ста фамилий агентов, заброшенных за последний год в Подмосковье. Возможно их всех проверить по списку?

— Что тебя настораживает?