Связующая Нить. Книга 1

— Я готова, — сказала она минут через пятнадцать, заворачиваясь в мягкий халат. — Можно выходить?

— Выходи, — прозвучал голос Такео, и Кицунэ, склонив голову, шагнула из-за ширмы.

Старый иллюзионист удивленно посмотрел на воспитанницу. Среди гейш старухи Мегуми светловолосых никогда не было. Что это значит? Такео еще не успел понять, что случилось, когда Хикари, Така и даже самурай Микио начали вдруг стремительно бледнеть.

Золотоволосая юная леди лет шестнадцати, что вышла из-за ширмы, подняла голову и с милой улыбкой взглянула на четверых людей, ожидающих чуда, но совсем не такого. Синие глаза стройной красавицы были озарены нежным теплом, тонкие брови изгибались дугой, придавая лицу чарующее детское выражение.

Така и Микио обмерли, теряя способность двигаться, говорить, и даже дышать. Хикари вдруг со стоном осела и упала на колени.

— Хикари-сама! — Кицунэ, опережая служанку и самурая, дернувшихся к хозяйке, подскочила к женщине и подхватила ее под руки, не позволяя упасть.

— Аи-чан… — белая как мел Хикари подняла руку и коснулась лица Кицунэ. — Все боги мира… Аи-чан, ты…

— Хикари-сама, — слезы хлынули из глаз Кицунэ. — Простите меня! Простите, я не хотела вас напугать!

— Не плачь, Аи, — Хикари крепко стиснула девочку в объятиях. — Я не прощу себя, если снова увижу слезы на твоих глазах. Ты все такая же… ты все такая же, как в тот день… тот проклятый день…

Кицунэ прижалась щекой к щеке пожилой женщины, и слезы их смешались. Хикари судорожно всхлипнула.

— Я не могу простить себе, что мое сердце не остановилось вместе с сердцами твоих братьев, твоего отца и твоим сердцем. Зайчонок мой… мое солнышко… сколько я молилась всем богам мира о том, чтобы они вернули мне семью! Кого-нибудь… хоть тенью… видением во сне… но вот ты… Аи-чан, наяву… живая… со мной…

Растерянная, смущенная и напуганная эффектом своей шаловливой выходки, Кицунэ не могла удержать дрожь.

— Не бойся, дочка, — женщина сжала ее в объятиях еще крепче и принялась гладить по голове ладонью, с наслаждением чувствуя мягкость ее шелковистых волос. Ощущение, так и не забытое за долгие тридцать лет. — Я больше не позволю никому причинить тебе боль. Милая моя… больше я не позволю нас разлучить. Никогда.

Такео покинул дом госпожи Хикари через пару часов. Ладонь, лишенную печати «Связующей нити», жутко саднило, но старик не замечал боли, терзаемый противоречивыми чувствами. Выходка Кицунэ глубоко задела его. Что это было? Детская шалость по недомыслию или коварный расчет и игра с чужими чувствами? Такео так привык к Кицунэ, что воспринимал ее как обычного человека, но вот… она показала свою истинную сущность? Позавидовав кому-то, девчонка-оборотень приняла его облик и обратила незаслуженную любовь на себя. Какая подлость и бесстыдство лезть на чужое место! Могла ли девочка-лисичка обманывать и его, старика, желающего видеть в ней только хорошее? Похоже, что Кицунэ вовсе не так невинна, как казалась. Госпожа Хикари словно сошла с ума, увидев «воскресшую» дочь. Немудрено повредиться в рассудке после такой выходки!

— Негодная девчонка! — злой и глубоко расстроенный, Такео выругался. — Вот ты как, да? Эх, Кицунэ-чан!

Воин, лицо которого было закрыто пластиковой маской, наблюдал с крыши здания за стариком, слишком самоуверенно полагавшимся на свои иллюзии. Подняв радиопередатчик к лицу, разведчик сухо произнес:

— Шесть-два, лидеру. Объект покинул зону. Применение сильного дзюцу в здании подтверждаю. Уверенность в местонахождении цели — сто процентов.

— Поддерживайте защитный периметр, — приказал Сарутоби. — Всем быть настороже, не исключено, что Хебимару следует за нами по пятам.

— Но почему вы так уверены, Сарутоби-сама, — произнес лидер спецотряда, обращаясь к главе селения, — что эта девочка, которую привел в особняк старик-иллюзионист, именно тот самый ребенок, что скрылся от нас после разгрома базы Хебимару? Ее описывали как симпатичное дитя шести лет. Тому ребенку было лет десять, а не шесть, и он был вовсе не красив. Одни клыки во рту чего стоят!

— Всему ответ — гендзюцу. Клан Отани тем и силен, что может применять свои техники без опаски оставить следы и привлечь внимание самураев. Такео-сан мог обманывать зрителей и прохожих с помощью гендзюцу. Я уверен, что это именно та, кого мы ищем. Оставайтесь на месте. Я отправляюсь за ней, попробую поговорить с хозяйкой особняка. Вполне возможно, мне удастся убедить ее отдать нам создание Хебимару добровольно.

Кицунэ сидела в кресле, поджав ноги. Она понимала, что опять что-то сделала не так, сильно расстроила дедушку, рассердила самурая и служанку, а Хикари-сама…

Хикари-сама была потрясена. Глубоко потрясена.

— Дедушка самурай, простите меня, — сказала Кицунэ, жалобно взглянув на Микио, что сидел на коврике перед ней и не сводил с девочки внимательного взгляда. — Я правда не хотела ничего плохого! Честно-честно!

Самурай, больше похожий на статую, чем на живого человека, ничего не ответил. Еще больше смущенная и напуганная, Кицунэ всхлипнула и уткнулась личиком в свои коленки. Так она просидела минут десять, беззвучно плача.