Связывающая луна

Не говоря уже о том, что он не позволит ей покинуть эту комнату, если она не согласится на его сделку. И даже если он позволит ей уйти, она вряд ли долго проживет на улице, учитывая, что она не получила Алмаз Крестфолла, и Кроули будет первым, кто ждал ее.

Луна не думала, что будет в безопасности в замке Мартина со своими сестрами. Кроули найдет способ, а затем убьет их всех во сне. Или, что еще хуже, он выставит Мартина вампиром, и ад обрушится на их головы.

Внезапно ее ситуация разбилась вокруг ее ушей с ужасным грохотом стекла. Из этого не было выхода. Ей придется столкнуться лицом к лицу с Кроули, властями или с этим мужчиной перед ней.

Она знала, что не могла бороться с Кроули. Она пыталась ускользнуть от этого человека уже много лет, и каждый раз понимала, как мало у нее сил в городе. И не только из-за него. В этом была проблема. У него была сотня солдат, которые носили оружие и выполняли приказы, не задавая вопросов.

И у властей было достаточно на нее, чтобы она не просто попала в тюрьму, где одна из ее сестер могла бы вызволить ее. Они захотят ее повесить, а потом Церковь узнает, куда делась их драгоценная маленькая дочка ведьмы, и сожгут ее.

Так что на самом деле этот смертоносный зверь перед ней был ее лучшим шансом остаться в живых дольше, чем на несколько недель. Конечно, он пытался поместить ее в свой подвал. Но это она могла пережить. И, если честно, это было не самое худшее, что кто-либо делал с ней.

Обдумав это, Луна вернулась в комнату и поняла, что он все еще смотрит на нее. Этот смехотворно красивый мужчина с кудрями наблюдал за ней, не пытаясь даже скрыть то, что он делал. Подперев подбородок кулаком, забыв о чае на столе, он открыто наблюдал за каждой мыслью, промелькнувшей на ее лице.

— Ты уже разобралась? — спросил он тихим и низким голосом. — О чем бы ты ни думала?

— Ты выслеживаешь женщин и сажаешь их в свой подвал, чтобы они делали бог знает что, — ответила она. — Я не думаю, что могу доверять любой сделке, которую ты можешь предложить.

— Ах, видишь ли, ты все не так поняла. Подвал не для ничего не подозревающих женщин, проваливающихся сквозь мой потолок. Это для меня, — он моргнул, а затем нахмурился. — Но я не собираюсь объяснять, почему или для чего я его использую.

Верно, потому что это было обнадеживающе.

— Я не заинтересована в том, чтобы провести остаток своей жизни в тюрьме. И я, очевидно, была здесь по своим собственным причинам, которые сомнительны, учитывая, что я пришла сюда с единственной целью — ограбить тебя. Так что я думаю, ты понимаешь, что я не в том положении, чтобы отказать, независимо от твоего статуса убийцы.

Он ухмыльнулся, и это выражение осветило все его лицо. Черт, он был красив. Он не должен был так выглядеть, когда она была уверена, что он убивал людей в свободное время.

Граф взял свой чай и отсалютовал ей.

— Я не убийца.

— Ты мог бы обмануть меня. Но я в состоянии узнать засохшую кровь, а ее было много внизу, — Луна изобразила дрожь, будто это зрелище напугало ее, хотя на самом деле она видела достаточно, чтобы понять, что кровь — это просто кровь. — Знаешь, тебе следует скрывать все это получше. Иначе кто-нибудь может узнать твой секрет.

— Я могу признать, что у меня есть секрет, хотя я не буду делиться им с женщиной, с которой только что познакомился, — он, наконец, отхлебнул чай и скривился с отвращением. — Холодный.

— Да, так бывает, когда добавляешь воду едва ли комнатной температуры в холодную чашку.

Луна сделала глоток чая, а затем выпила его целиком. В своей жизни она выпила много тепловатого чая, но, по крайней мере, благодаря сахару он с относительной легкостью скользил по ее горлу. Если он думал, что холодный чай был худшим из того, что она испытала, то он не знал, какую жизнь вела воровка.

Он смотрел на нее, сглотнул, словно… его влекло?

Нет, она должна была отбросить эту мысль. Она не привлекала, ни одного мужчину не привлекала массивная женщина, которая больше подходила для древней кельтской битвы, чем для жизни в Лондоне.

Кашлянув, она шумно поставила чашку.

— Тогда что за сделка, граф?

— Лютер, — ответил он. — Меня зовут Лютер, и правильно обращаться ко мне будет «милорд».

Она моргнула.

— Ладно. Я приберегу этот термин для божества, если позволишь. Я признаю, что мы с ним, возможно, не в лучших отношениях, но я не буду называть моим лордом никого, кроме того, чему научила меня Церковь.

Он вздрогнул от ее слов, словно он уже так думал, а потом кашлянул.

— Тогда тебе придется звать меня Лютером.

— Ты сказал, что это невежливо.

— Что ж, — он склонился и посмотрел на нее из-под кудрей, ее дыхание застряло в горле. — Луна. Думаю, нам обоим придется привыкнуть к свободе в обращениях, если мы собираемся заключить сделку.

О, это заставило ее нервничать. Всю эту затею со сделкой нужно было прекратить, если он продолжит это делать, потому что она натворит глупости. Например, прыгнет через стол и станет умолять его взять ее, даже если это подвергнет опасности их обоих.