Свидание

Раньше мы сидели бок о бок сотни раз. У него дома, у меня. В пабе, где всегда занимали в еженедельной викторине последнее место, несмотря на то что Крисси напропалую флиртовала с барменом, выведывая правильные ответы. Но сегодня между нами пролетают электрические разряды. Я сижу смущенно, с прямой спиной, вздрагивая, когда наши ноги или руки соприкасаются, если мы наклоняемся, пытаясь расслышать друг друга сквозь буханье басов. На мгновение его ладонь как бы случайно ложится мне на колено. Диджей гладко соединяет одну композицию с другой, беседа течет свободно, напряжение исчезает. За одним бокалом следует второй, а потом и третий.

– У меня проблема с алкоголем, – признается Джеймс, чем приводит меня в шок, и тут же добавляет: – В этом пиджаке не сгибается рука. – Комично тянется ртом к бокалу.

– Да, он очень новый… – смеюсь я.

– Специально купил.

Смущаясь нахлынувших чувств, я встаю.

– Еще по одной?

Джеймс идет за мной в бар.

– Я совсем не пила?

– Нет, ты же была за рулем.

– И никто мне ничего не подсыпал? – На самом деле я спрашиваю, не подсыпал ли он.

– Нет. Нам просто было весело.

– Было? И что потом?

Он произносит одно лишь слово.

– Крисси.

Глава 44

Джеймс и Джулс отводят взгляд.

– Что было потом?

Напрягаю память, но я уже окончательно вернулась в эту комнату с плоским телевизором, мягким кожаным диваном и неуютным молчанием.

– Не знаю. Она была расстроена. Ты тоже. Из-за музыки я не слышал, ты оттолкнула ее, а потом вы вместе ушли. Ты сказала «после поговорим» и не вернулась… Никогда не прощу себе, что оставил тебя, подумал, что я тебе все-таки неинтересен, – тихо добавляет он. – Прости меня!

– А как же… – Мои пальцы взлетают к шишке на голове. Она уже почти не нащупывается, однако болит, если нажать. – Что произошло?

– Я не знаю, честно. Я допил, что оставалось, и поехал домой. Когда Бен нам все рассказал, я клял себя за то, что бросил тебя там. Кляну до сих пор.

– И ты все это знала? – Оборачиваюсь к Джулс, не нуждаясь в ответе.

Вспоминаю, как они волновались, все спрашивали, вернулась ли ко мне память. Самосохранение и ничего больше. От этой мысли – горечь во рту.

– Да.

– Ты сорвала сеанс гипноза, чтобы я не вспомнила Джеймса?

Джулс осталась в комнате, хотя мистер Хендерсон возражал.

– Ты была сама не своя. – Джулс ловит мой презрительный взгляд и продолжает: – Да, правда: я не хотела, чтобы ты вспоминала про Джеймса. Он ничего тебе не сделал. Никогда бы не сделал, он на это не способен. Поразмысли, и ты сама поймешь. Сомневаться – просто абсурд!

– Я не знаю, во что верить. Ты все это время мне врала. На записи с камеры был Джеймс?

– Да. – Джулс с трудом сглатывает.

– И это ты сожгла «Призму»? – говорю о ней, потому что не представляю, чтобы Джеймс преступил закон, и вдруг понимаю, что в глубине сердца ему верю.

– Нет, мы тут совершенно ни при чем.

– Но ты сказала, на записи был Мэтт. Опять солгала?

Если положить друг на друга все их ложные заверения, можно целую стену возвести.

– Ты сама назвала его имя, и мне показалось, что легче согласиться.

– Ты в курсе, что у него с Крисси роман? – Мое сердце выбивает дробь.

– Да. Как ни печально… – мягко произносит она. – Я знаю, ты все еще не пережила ваше расставание.

– Когда ты догадалась?

Открытие за открытием, точно удары в живот. Как в «Шоу Трумана». У меня отнимают все, что я считала правдой.

– Я слышала, как она разговаривала по телефону в ту субботу. Всякие любовные нежности и «мы не должны говорить Эли».

– Почему ты мне не сказала? Ты же вроде мой друг! – Не думала, что можно еще острее ощущать себя преданной, но, оказывается, можно. – Тебе никогда не нравилась Крисси. Странно, что ты не ухватилась за возможность нас рассорить.

– Я собиралась… – Она запинается, кусает нижнюю губу. – Не знаю. Сначала я, конечно, хотела все тебе рассказать. А потом… – Она глубоко вздыхает, плечи тяжело горбятся. – Дело не в Крисси или моем отношении к ней, дело в тебе. Я люблю тебя, Эли. Понимаю, сейчас ты в это не веришь, но это правда. И я помню, как страдала, когда услышала про Крэйга. Как было больно. Я не знала, могу ли я… должна ли я причинять тебе такую же боль. Порой я жалею, что ты мне рассказала. Хочется по-прежнему ни о чем не подозревать и чтобы мы все еще были женаты.

По щекам у Джулс катятся слезы, и она яростно вытирает их тыльной стороной руки.

– Когда что-то узнаешь, Эли, проблема в том, что нельзя это забыть. Как бы несправедливо это ни звучало, в глубине души я тебя виню, хотя теперь уже совсем чуть-чуть, я над этим работаю. Но я не знала, как милосерднее – сказать или не сказать. Вы с Мэттом расстались, и вполне естественно, что он живет дальше, а то, что выбор пал на Крисси… Мое ли это дело – тебе рассказывать? Я собиралась подумать. Потом настала суббота, и столько всего произошло…

– Полиция считает, что я причастна к исчезновению Крисси. Сегодня снова задавали вопросы.

– Что? Господи, какой ужас!

– Я пойду с тобой в участок! – говорит Джеймс. – Все им расскажу. Прости, Эли! Прости, пожалуйста!