Свидание

Белые — красные… За кого он — Петр сам точно не знал, и поэтому, наверно, его терзали мрачные предчувствия. Его беспокойство со стороны могло показаться чем-то призрачным, несерьезным. И все же он не знал покоя, и был только один выход — отойти, залечь. Ну разве он не завидовал тогда конникам эскадрона: живут себе просто, идут прямо, никаких опасений.

Как-то комиссар спросил:

— У вас кто отец, Трубицын?

Петр, чуть побледнев, ответил тихо:

— Чиновник…

Два месяца после этого он еще воевал в дивизии, потом свалил жесточайший тиф. А выздоровев, добился от врача всякими правдами и неправдами справки о полной своей непригодности для службы: «Залечь, отойти в сторонку». И был уволен из армии по чистой.

И никогда не вспоминал об этих годах. Только в анкетах, которые приходилось заполнять при переходе с одной работы на другую, в графе «Место службы и должность» писал: «1918.VIII—1919.II — Чапаевская дивизия». И в отделе кадров, прочитав эту запись, смотрели на него с недоумением и после небольшой паузы просили показать военный билет. В военном билете сведения насчет Чапаевской дивизии подтверждались. И начальники по кадрам успокаивались: все верно. Дядю Петю принимали на работу…

Все это — анкеты, кадры, вопросы — было давно. Те времена прошли. Теперь дядя Петя не боится говорить, что был прапорщиком. Теперь его часто приглашают рассказывать про Чапая, особенно школьники. Ему даже выписывают для этого специальную путевку, и он, когда его приглашают, долго раздумывает, как у него со временем, и долго копается в записной книжке, вздыхает и подробно расспрашивает, какая школа, какого возраста ученики, какой зал в школе. Теперь он настоящий лектор…

3

А лекция у дяди Пети начинается так. Выходит на сцену учительница и голосом, каким обыкновенно диктуют на уроках, объясняет:

— К нам, ребята, приехал Петр Семенович Трубицын. Он в гражданскую войну сражался вместе с легендарным начдивом Чапаевым. Сейчас он…

В зале поднимается невозможный гул. Учительница машет руками, но больше ничего не может сказать. Тогда на сцену выходит дядя Петя — в черном выходном костюме, в галстуке. Лицо у него замкнутое, серьезное. Он кланяется, поправляет галстук и ждет когда ребята перестанут колотить ладошками.

Наконец тишина наступает, и дядя Петя говорит:

— Здравствуйте, ребята. Сейчас я вам расскажу про Василия Ивановича Чапаева, с которым воевал…

Громко и как-то заученно он рассказывает, где и когда родился Чапаев, кто были у него родители, когда он пошел на войну. Все это он вычитал в энциклопедии и в разных других книжках и теперь только пересказывал своими словами.

— Военный талант, — продолжает дядя Петя, — у Василия Ивановича был природный. Если бы его учили, еще не то стало бы. Он бы тогда такие чудеса творил. — Дядя Петя говорит это, и ходит по сцене, и все больше оживляется, рассказывает про разные походы, называет года, числа — все это он тоже запомнил из книжек, рассказывает про задушевные беседы с Чапаевым, про разные хитроумные задачки, которыми испытывал его Чапай: «Эй, Трубицын, раскинь-ка позицию: тремя эскадронами полк окружить…»

Ни задушевных бесед, ни хитроумных задачек не было, дядя Петя просто сочиняет. Сочиняет вдохновенно, весело, чувствуя прилив какого-то необъяснимого волнения, и сам в ту минуту искрение верит тому, о чем рассказывает.

А детский восторг подталкивает его все дальше и дальше. Он вдруг выпучивает глаза, упирается подбородком в шею, так что на щеках образуются толстые складки, начинает крутить невидимые усы и вприпрыжку бегает по сцене.

— Эй, гармонист! — кричит дядя Петя, подражая голосу Чапаева и потешно притопывая ногами. — А ну-ка, любимую, ну, жарь быстрей!

Ребята смеются, взрослые пристально глядят на дядю Петю. Но остановиться он уже не может.

Спустя час или чуть побольше та же учительница снова выходит на сцену и предлагает ребятам:

— Давайте поблагодарим Петра Семеновича, он нам много интересного рассказал.

Ребята разноголосо кричат: «Спасибо!» Хлопают ладошками. Дядя Петя кланяется и под аплодисменты, как артист, выходит из зала.

В кабинете директора, где висит его плащ, он, суетясь, достает из кармана старинный коричневой кожи кошелек; распахнув его, долго роется в многочисленных отделениях и, наконец, найдя нужную бумажку, подает ее учительнице. Бумажка эта — путевка. Учительница, не глядя, подписывает ее. Позже дядя Петя получит в кассе пять рублей — за лекцию.

«Ну вот и все… Ну вот… — вздыхает дядя Петя, выйдя из школы, — получилось, кажется, неплохо, вроде понравилось». В ушах у него еще звучат восторги ребят, аплодисменты. И все, что было в школе, ему кажется очень важным и нужным. И то, что прибавил насчет бесед с Чапаевым, кажется пустяком. «Так нужно. Ребята верят».

Дядя Петя шагает не спеша по тротуару, смотрит на окружающие огни, на вывески, светящиеся сахарным светом, на шумливую неугомонную толпу людей.