Свидание на Аламуте

Шкипер в один прыжок оказался рядом с ней, ладонью залепил рот, уже готовый раскрыться в крике, и повалил женщину навзничь. Ее коричневая пятка опрокинула таз, вывалив оранжевые корки прямо под ноги Медному. Пуэрториканка не сопротивлялась, только вздрагивала большим темным животом, лежа на грязном полу трейлера.

Шкипер прошептал ей в лицо несколько слов – очевидно, по-испански, – и осторожно отнял ладонь от ее пухлых прыгающих губ. Расширив свои черные глаза под густыми ресницами, пуэрториканка о чем-то сбивчиво и хрипло заговорила. Шкипер слушал, потом обернулся к Лис и Валисджанс, застывшим по обе стороны от входа с оружием наготове.

– Она говорит, что готовит ланч для работников. Все – в пирамиде. На территории еще где-то есть ее помощница, Сильва. Она видела только, что приехали две машины и какие-то вооруженные люди. Но она не поинтересовалась, кто это, а закрыла дверь и начала чистить апельсины! Тухлое дело…

Пуэрториканка с ужасом смотрела на незваных гостей, раскрыв пухлые губы. Шкипер бросил на нее утешающий взгляд, потом резко позвал:

– Лис!

Лис передала ему какую-то плоскую коробку. Послышался треск. Мгновенно вытянув из коробки липкую ленту, Шкипер наложил белый пластырь на раскрытый рот; женщина забилась в истерике, протестуя, но это было бесполезно. За десять секунд Шкипер стянул пластырем коричневые щиколотки ее ног и полные запястья. Повариху, как куклу, аккуратно посадили спиной к стенке, в глубь трейлера. Поймав растерянный взгляд Медного, Шкипер буркнул:

– Ты поплачь еще… Мало ли что она со страху сейчас сделает! Страховка.

Они покинули трейлер. Рассредоточились. Короткими перебежками двинулись к пирамиде. Медный не ощущал своих ног; они могли бы вязнуть в песке, но, казалось, летели над ним. У Андрея было ощущение, что он слышит напряженное дыхание Лис, бегущей в двадцати метрах от него.

Лис и Валисджанс направлялись к северному краю пирамиды, а он со Шкипером – к южному. На бегу его напарник вдруг задержался и взял севернее, затем, приложив руку ко лбу, сквозь темные очки начал рассматривать что-то у боковой стены пирамиды. Медный тоже взглянул туда и заметил, что у камней первого выступа стоял небольшой беленький японский микроавтобус, точнее, он когда-то был белым, но за долгие часы гонки по пустыне его борта и стекла покрылись рыжей пылью, песочным отваром и совершенно слились по цвету с крайними камнями пирамиды.

Скорее всего, Шкиперу даже рации не требовалось. Он просто послал мощный информационный импульс, потому что фигурки Лис и Мари тут же изменили направление и побежали к фургончику. А Шкипер с Медным продолжили бег к южной стороне. Но южная часть конструкции, уходившая вдаль щербатым краем, оказалась пуста.

Они вернулись к середине стороны. Тут темнела дыра входа, сдавленная красно-коричневыми камнями.

У этой дыры лежало тело женщины – видимо, той самой Сильвы. Это была смуглокожая девица в желтой грязной футболке и зеленых шортах, лопавшихся на внушительных бедрах; черные ее волосы закрывали щеку, и кровь застыла на них алым блестящим лаком. Помощница поварихи была застрелена точным выстрелом в висок.

Тяжело дыша, осматриваясь на ходу и пригибаясь, из-за угла выбежали девушки. Американка, на секунду сорвав с носа очки и расширив темные жгучие глаза, сообщила взволнованно:

– Там, во внутри – кровь! Очень много всякой кровь!

Лис молча поднесла ко рту руку – пальцы и кисть измазаны красным, липким, с какими-то катышками, – понюхала, лизнула, потом протянула окровавленные пальцы Шкиперу.

– Олень, – бесстрастно проговорила девушка после согласного кивка Шкипера. – Кровь оленя и шерсть…

– Номера посмотрела?

– Да. Каирские.

Они перебрасывались этими фразами спокойно и деловито, стоя рядом с трупом где-то на краю света, у одной из величественных пирамид, известных всему миру, как будто обсуждали расписание занятий в своем колледже. Не будь Медный «включен», его бы поразила эта сцена.

Валисджанс и Лис застыли у камней с поднятыми вверх пистолетами. Обе в темных очках, в которых сверкала раскаленная точка египетского солнца, обе с развевающимися волосами – богини войны. Черты лица Валисджанс заострились, губа – закушена…

Шкипер достал из кармана складной нож. Блеснуло лезвие. Он бесцеремонно вспорол ткань шорт и заодно трусиков, оголил рыхлые ягодицы убитой, потом достал свой «паркер» и, обозначив двумя пальцами красноватый кружок плоти, без малейшего стыда вонзил туда стальную палочку. Медный отвернулся, поморщившись.

Наблюдая за цифрами, пробежавшими по окошечку в «авторучке», Шкипер заключил:

– Судя по температуре тела, она убита примерно двадцать минут назад. Значит, они еще внутри.

Шкипер поднялся, вытирая салфеткой свой чудесный прибор, и кивнул на вход:

– Лис, Мари – на прикрытии! Пошли, Медный.