Свидание на Аламуте

«…Представитель Международной ассоциации ромов со штаб-квартирой в Базеле (Швейцария) опроверг утверждения еженедельника „Newsweek“ о существовании некоего фонда, который якобы должен быть передан „цыганской Царевне“, которая сейчас живет инкогнито среди цыганских таборов в Восточной Европе. По версии журнала, этот фонд, в который входят средства, собиравшиеся примерно с пятнадцатого века до сегодняшних дней, надежно хранящиеся в швейцарских банках, составляют сотни миллиардов долларов… Представитель ассоциации ромов назвал публикацию „злонамеренным бредом“ и пригрозил судебными исками. Между тем независимый исследователь истории цыган Кристина Боулдер считает, что эта легенда может иметь под собой основания: перед второй мировой войной нацистам удалось захватить таинственную „цыганскую Царевну“, вероятно, в целях завладения ее капиталами. Однако, по сведениям Боулдер, Гиммлер, руководивший этой операцией, и организация „Аннэнербе“ внезапно отказались от этого намерения. Исследователь считает, что имел место какой-либо торг между Гитлером и тогдашним руководством СССР, в результате чего „Царевна“ оказалась на территории Советского Союза…»

Лана Перхофф. «Легенды Тартарии»

The Times, Лондон, Великобритания

Тексты Алексей, Пилатик и Ирка

В Новосибирск на золотой повозке наконец прикатила осень. Она шустро разгромила немногие уцелевшие тенты уличных кафе и опустошила пляжное полотенце, протянувшееся от Коммунального моста до самых заболоченных заливчиков Затона. На тротуары начал ложиться по утрам мокрый красный лист, словно березы и осины были ранены ею, а в рядах уличных торговцев привычно зажелтели тугие снаряды вареных кукурузных початков: еще слабых, молочной спелости, с ягодами, лопавшимися на зубах. Но было еще тепло. Солнце пригрело на первое сентября, давая раздолье бантикам и букетам, да так и осталось в этой осенней неге, тоскуя по летнему раздолью и долго задерживаясь на небе днем, не желая уходить.

В один из таких дней Алексей, в голубом костюме с искрой, в синей сорочке и желтом шейном платке, шел по Красному проспекту – от площади Свердлова до красных щербатых кирпичей Александро-Невского храма. Шел с Иркой. Женщина цокала по асфальту новенькими каблуками черных туфель, развевала расклешенные брюки и изредка поправляла слишком активно распахивающийся на голом выпуклом животе «офисный» пиджак. Ирка морщилась: в туфли она залезла явно не по своей воле.

– А я вчера босиком по Красному шлепала! – вдруг с гордостью сообщила она. – От самого «Рок-Сити» до метро… Представляешь! Вот в этом своем костюме да еще в плащике. И босиком! Народ весь буквально в кулачок сжимался… типа холодно. А мне плевать. Правда, кайф?

– Кайф, – согласился Алексей. – Все, увы. Финита ля комедия. Лето кончается!

Взгляд его упал на огромный рекламный щит, на котором роскошная блондинка протягивала солнцу свои голые, засахаренные песком ножки. «Отдых хоть куда! Туроператор „Африка“», – прочитал он на нем. Ирка тоже увидела этот призыв.

– Да-а… Эх, Лешка! Рвануть бы куда-нибудь… за тридцать три моря! Вон Людка рванула…

– Людка? – удивился Алексей. – Она же…

– …пропала, – обошлась без политкорректностей Ирка. – Ис-чез-ла, родная. Так она этим такую услугу Шимерзаеву оказала!

– Это тот, который у вас вроде как хранитель Принцессы, по голове треснутый?

– Да. Когда Людка пропала… и ее Мумиешка… он же сразу рванул в КГБ…

– Сейчас это не так называется.

– Да знаю я! Какая на хрен разница?! В общем, они приехали, он им Людку слил, типа, мол, украла, за границу продала. Нас всех на беседу таскали! А он сейчас, представляешь, каз-зел, – процедила она сквозь крепкие зубы, – ходит и рассказывает всем, что он ее еще заставит в тюрьме полы мыть и парашу выносить! Мол, найдется – и он ей устроит, за кражу национального достояния…