Свидание на Аламуте

– Не найдется! – утешил Алексей.

– Чего не найдется?!

– Люда… то есть Мумиешка твоя… тьфу, то есть…

– Дурак ты, Леха! – рассмеялась Ирка. – Эх! Рвануть бы… в Африку, едрена-матрена. Вдвоем. На джипаре, а? Да ты не бойся, я приставать к тебе не буду…

…С момента отъезда Майи прошло чуть больше полутора недель. А Алексеем уже владела странная тревога. Мозг его стал избирателен: процеживал все новостные программы и слухи, заставил его начать покупать журналы со статьями о мировой политике и читать каждую статью. Алексей, никогда не интересовавшийся памятниками ЮНЕСКО или квотами продажи нефти для стран ОПЕК, стал выискивать все эти сведения. Газеты, журналы и новостные выпуски «EuroNews» преподносили большой выбор информации, не считая, конечно, шелухи.

Сначала журналисты расписывали побоище в Париже, в ходе которого погибло около шестидесяти полицейских и бойцов спецподразделений, около сотни – ранено, а также почти дотла был сожжен целый квартал. Началось, мол, все манифестацией студенток, оголивших грудь перед церковью Мадлен, а закончилось побоищем в престижном районе Малакоф. По данным СМИ, студенты протестовали против новых законов об обучении. В ходе этих беспорядков хаос перекинулся на арабские кварталы, шли столкновения с полицией, кто-то из высших чиновников департамента застрелился в туалете Дворца Правосудия… Некто Махаб аль-Талир, известный физик-ядерщик, заявил агентству «Франс-пресс» о том, что «…избиение арабских младенцев в Европе может вызвать потрясения на самой высокой скале Ирана». Но Алексей тут не вдавался в подробности. Потом пресса переключилась на таинственное покушение, совершенное на леди Сару Фергюссон, герцогиню Йоркскую, вроде как сначала застреленную при большом стечении народа на фольклорном празднике в знаменитом Стоунхендже, у Пяточного камня, а потом воскресшую на приеме в честь российских бизнесменов. Пресса публиковала ядовитые замечания о связях герцогини с какими-то «русскими волшебниками», о ее привычке являться на светские вечеринки в умопомрачительных нарядах от Reem Acra и босиком. Ее сравнивали с Траволтой и Гиром, одураченными, как известно, сайентологами.

Сообщали о странном землетрясении, произошедшем близ Лондона. Там такого не случалось с тысяча шестьсот пятьдесят шестого года. О внезапном крахе мощного Итало-французского банка. В числе причин называли возмущение на Нью-Йоркской фондовой бирже, к которому приложил руку русский олигарх Лиходеев. Говорили, что ему помогал какой-то странный монах в зеленых перчатках и балахоне… Вроде как в один прекрасный момент биржа заполнилась длинноволосыми молодыми людьми, типичными хиппи, которые начали сорить с балконов стодолларовыми бумажками. Маклеры побросали телефоны и кинулись собирать деньги; работа биржи была парализована на два часа. А за это время, под шумок, в Токио спустили акции этого банка и заодно еще полудюжины американских компаний. Примерно то же повторилось еще на паре бирж: ходили хиппи, словно неведомой машиной времени вынесенные с грязных нью-йоркских тротуаров шестьдесят восьмого, и сорили деньгами. Максимум, что им полагалось, – это штраф за «загрязнение общественных мест». Два десятка долларов… А вот Итало-французский банк, со всей его разветвленной системой филиалов, контролирующих добычу алмазов в Сьерра-Леоне и торговлю изумрудами в Ливане, канадский нефтяной шельф и афганский наркотрафик, история выбросила в мусорную корзину. Аналитики молчали, ошеломленные… Сам же глава банка, как передавали, очень вовремя разбился на своем частном самолете.

Потом на первые полосы вышла экспедиция сэра Джулиуса Джеффри Кроу, внезапно, из-за угрозы терактов, свернувшего свои раскопки на одной из самых легендарных пирамид и вернувшегося в Лондон с загадочной моделью, по виду – русской, но совершенной египтянкой по манерам. Имя этого археолога Алексей помнил. Этот англичанин не так давно приезжал в Новосибирск – Ирка что-то об этом рассказывала мельком.