Свидание на Аламуте

– Иншалла! – ухмыляясь, пробормотала Майя недавно выученное слово.

До времени, назначенного Махаб аль-Талиром, оставалось около сорока минут. Постукивая туфельками на низком каблуке по ступенькам, девушка покинула номер и, глядя на лестницу, ведущую вниз, подумала, что неплохо было бы выйти на улицу.

Так! Хорошо. К ее удивлению, пластиковая дверь с надписью «EXIT»[42] легко поддалась, и она очутилась на камнях Аламута.

Здесь не было холодно. Теплый ветер, дующий, наверно, из раскаленных пустынь, от Деште-Кевир, оглаживал лицо горячими ладонями. Все вокруг было красно-черным от песка и темных вулканических глыб. Ориентируясь на белый купол главного здания, Майя пошла вперед, осматриваясь.

Она прошла мимо белых стен яйцевидного Главного корпуса. Отсюда выходили оплетенные серебристой изоляцией, отражающей свет, трубы вентиляции и теплопровода: видно, инженером показалось слишком сложным прятать их в скальный грунт. Серебряные нити вели к домику РЛС, и на солнце блестели узлы задвижек. Перед одной из них, о чем-то задумавшись, стоял швед – один из прибывших в составе экспедиции. Могучий, с белым безбородым лицом. Он рассматривал задвижки, задрав голову; почуяв приближение девушки, он повернул голову.

– Хай! – пророкотал он. – Хау ду ю ду? Ол райт?[43]

Девушка машинально кивнула. Швед, не отпуская с лица улыбку, быстро спрятал что-то в карман – Майя успела заметить, что это был дорогой разводной ключик с фиксацией зажима! – и небрежно, вразвалку, пошел к жилому корпусу. При этом он, неимоверно фальшивя, насвистывал какой-то мотивчик середины восьмидесятых.

Она брела дальше. Воспоминания накатили на нее мощной океанской волной. Господи, как давно это было! Первая встреча с Алексеем, книжка об ассасинах, первые тайны… ее ночной страх! И подумать только, теперь она находится здесь – там, где зарождалась таинственная империя Хасана Гуссейна ас-Саббаха; там, куда он поднялся впервые кровавым путем, одной силой голых рук сбрасывая с лестницы стражей! С этого крохотного плато в мир спускалась опутывающая царства и королевства паутина…

И вот она здесь! Она идет по этим камням! А как же сон?! Кто поднимался по лестнице? Или она уже путает явь и сны…

Майя подходила все ближе к южной оконечности Аламута. Выточенные временем скалы врезались в сознание жесткой формой. Внезапно возникла сумасшедшая мысль: а если… Если?! Воровато оглянувшись, она сорвала с ног туфли и, ступая босиком по этим неожиданно показавшимся горячими камням, бросилась туда. К краю.

Она оказалась на площадке. Почти отвесно скала уходила вниз, под ней дышало холодом Мазендеранское ущелье. Она видела сверху на фоне бездны пальцы своих ног, побелевшие и вцепившиеся в самый край вековых камней. Дикое чувство сопричастности к событиям десятивековой давности входило в нее через голые пятки, газировкой пробивало до самого мозга. И кипело. Странно: гладкие камни царапали ее пятки, как наждак, подошва горела! Каждым миллиметром кожи она ощущала дикую силу, рвущуюся со скалы вверх – в каждого, кто не испугается прикоснуться к ней. Да, вот почему тут проложены галереи НАД ЗЕМЛЕЙ… Они сами боятся ее, этой Скалы…

– Именно отсюда когда-то Заният сбросила девочку, рожденную второй женой ас-Саббаха. Хорошее место выбрали, моя дорогая!

Это донеслось ей в спину, как выстрел, и она качнулась. Ущелье заглянуло ей в лицо, дохнуло Смертью, но сильные руки подхватили ее и оттащили назад.

Махаб аль-Талир протягивал ей туфли.

– У вас роскошная интуиция, – заметил он, пряча улыбку в бороде. – А вон там, где стоит камера управления реактором, была глинобитная хижина Старца. От нее до этого места – ровно пятьдесят шагов.

– Извините, – пристыженно пробормотала девушка, прыгая на одной ноге и не справляясь с правой туфлей.

Махаб аль-Талир благосклонно кивнул. На нем уже были черный деловой костюм и все тот же арабский платок на голове, под кожаным обручем.

– Ничего. Сейчас мы выпьем кофе с рюмкой хорошего коньяка и приступим к инспекции…

– С рюмкой коньяка? Но ведь ислам запрещает…

– Хмельные напитки запрещены Кораном в стихе 5:92, – рассеянно проговорил араб, следуя за Майей в сторону грибовидного купола Главного корпуса. – Но хафитская школа, например, разрешает употребление финикового вина – табиза… В сущности, арабская аристократия всегда мало обращала внимание на этот запрет Корана. Поэтому нам не стоит беспокоиться, бисимиллах!

Она шла впереди, как овечка.

Новости