Свидание на Аламуте

Полковник посмотрел на экран, потом на нее и внезапно ловким жестом положил свою мокрую худую руку на ее лицо, закрыв глаза. Молодая женщина затихла.

– Пусть поспит, родная, – произнес Заратустров. – Намаялась она с нами. Все. Сейчас вытащим машину – и отдыхать.

Сзади послышались шлепки босых подошв по лужам. Подошедшая китаянка смахнула с головы капли и доложила, показывая на бивший из поломанной колонки и уже иссякавший фонтан:

– С вас, мсье Александер, двести евро штрафа. Пожарный гидрант и клумба.

Документы

Подтверждено источником: https://wikileaks.org/wiki/Assasin 090123-4878212-p255_confidential_reports

Конфиденциально. Докладная записка. Исх. № 187976786556-КЕ

ФСБ РФ. Главк ОУ. Управление «Й»

«Настоящим довожу до куратора операции „Невесты“, что силами резидентуры установлено местонахождение в Париже основного объекта… Работа по установлению произведена при помощи активизации тонких энергий по первоначальному плану. Приняты меры к соблюдению наибольшей конфиденциальности, в связи с чем информация передана в Главк по особым каналам. П-к Заратустров, находящийся в оперативном распоряжении парижской резидентуры СУ, запрашивает дальнейшие распоряжения кураторов операции…»

Исполнитель: нач. отд. Спецсвязи, п/п-к Самойлов

Точка Сборки-5 Вилла «Кометто». Полиция и другие

Стоять в оцеплении всегда скучно. Тем более в оцеплении за два квартала от места – на периферии. Толком ничего не знаешь, тишина… и никакой причастности к настоящей работе. Стоять в оцеплении – значило торчать на пересечении авеню Августин Дюмон и Пьер Броссолет, под мелким сеющим дождиком, от каплей которого некоторые парижане даже не могли спастись при помощи своих зонтов; торчать, курить и болтать обо всем, не зная, когда же кончится это мероприятие. Кого-то убьют, кого-то захватят, но кого-то и отпустят к женам и автономным газовым котлам, составляющим предмет гордости каждого второго француза.

Младший докуривал пачку лицензионных Dunhill. Старший смолил первую сигарету из пачки Das Kabinet, привозимых его другом из Германии.

– Слушай, поганая эта заварушка. Как думаешь?

– Да уж, нечего сказать.

– Погоди, все же началось с того момента, как этот Неро схватил двух черных, верно?

Вместо слов – плевок сквозь зубы. На асфальт.

– Черт подери. Ты думаешь, он неправ?

– А черт его знает. Черных вообще давить пора. На шею садятся. Сын не может спокойно в школу ходить…

– А что?

– Папа – палач. Полицейский. Короче, ему бы надо было потише… Неро разворошил весь муравейник!

– Да. Если бы Жозье не стал подлизываться, нас бы сюда не направили…

– А как ты хотел?! Дело государственной важности.

– Думаю, ни черта нам не заплатят. Сверхурочных.

– Ну, по окружному тарифу… это слезы.

– Да и черт с ним.

– Слушай, а мы не того…

– Что?

– Что рассказали все это китаянке?

– Да иди ты… обойдется.

– У тебя есть еще сигареты? Дай одну…

Дождь. Морось. Над минаретами мечети, за оградами улицы Августин Дюмон – серая шапка облаков. Это граница оцепления. Под минаретами, под золотыми полумесяцами мечети – тупорылая морда броневика французского МВД. Блестит тротуар, ярко оранжевеет разметка.

Спецоперация вступила в решающую фазу.