Свидание на Аламуте

В этот момент рядом с Майбахом оказалась та самая оранжевая официантка. Он хотел было отказаться от предложенного ему бокала с мартини и долькой апельсина, но вместо этого девушка ловко надела на его голову венок из полевых цветов, собранных, вероятно, за пределами каменного круга. Издатель уже хотел было отказаться, но посмотрел вслед удаляющейся девушке и тихо ахнул: он увидел хорошо знакомые сизые пятки Мими.

Тотчас в миниатюрных наушниках прозвенел голос полковника…

…Издателю было хорошо стоять с этой парочкой. Он попытался объяснить им в двух словах смысл того, что готовился показать Капитоныч, но это оказалось излишним: маг сам очутился на сцене, и люди потянулись к ней. Капитоныч выскочил на деревянный настил полуголый, в одних ярко-желтых шароварах. При этом он жонглировал факелами, грохотал колокольчиками на бедрах и громко декламировал Энергетический Монолог. А чернокожая Мими в том же солнечном балахоне транслировала его слова в переводе для благожелательно хлопавшей в ладоши публики. По-английски выходило не очень складно – терялся знаменитый капитонычев «бисер». Но девушка старалась; читая текст на манер репа, она с треском колотила острой пяткой в доски настила. Со стороны это было нечто среднее между проповедью и выступлением банды молодежных реперов.

– Главная задача – достигнуть упругой раскрепощенности в трансовом кураже, контролируемой спонтанности и выйти на энергию ресурсных эмоциональных состояний… Шлаки внутри – дрова для костра, проблемы – источники творчества, а новый голос – новое тело, новый танец – новое дело, чем невесомее танцуем, тем весомее об этом поем! Освобождайте ваши души от печали, а ноги от обуви, танцуйте на траве, заземляйте свой Космос… Стирайте разницу между танцем и действием, остановите мир в центре торнадо, действуйте танец в животворящей молитве!

Кто-то довольно засмеялся. Собравшиеся налегали на мартини.

– …Кедровые домики сказочной архитектуры, которые вы видите позади себя, соединены между собой в кольцо, переходящее в спираль по мере появления новых семей. Они – дополнительный круг Стоунхенджа, заводящий часовой механизм древнейших часов… Торсионный вихрь, соединяя материальный и духовный миры, способствует вхождению в состояние безусловной любви и радости, что в свою очередь помогает оздоровлению души и тела, замедлению процесса износа организма и общему постоянному омоложению всей коммуны. Необходимость в реинкарнации уменьшится настолько же, насколько люди смогут создать на земле оазис рая. Сегодня ночью вы сотворите здесь аналог этого рая, друзья!

Пространство теперь уже заполняли голос негритянки и тревожный грохот колокольчиков мага; видимо, эта какофония была записана заранее. И вот Капитоныч, похватав факелы и зажав их в одной руке, перешел к главному.

– Творец собрал нас в месте силы для проявления сверхвозможностей! Когда сделал то, что смог, начинай делать то, что мог. Кто могет, тот и маг. Сегодня самый счастливый день в нашей жизни, и каждый день мы это повторяем, купаясь в любви. Давайте все вместе получать максимальное удовольствие от общения друг с другом в ходе игры, иначе жизнь теряет смысл, а скучно жить вредно для здоровья, потому что шлаки внутри – дрова для костра.

Капитоныч завораживал. Дамы и господа, явно оставившие часть рая в своих «роллс-ройсах» и «бентли», стадо из которых мерцало искорками автосигнализаций в некотором отдалении от сцены, ожидали чего угодно, но не такой чудесной каши из умных слов, бивших через край эмоций и явно ощущаемого торсионного вихря. И чем все это было непонятнее, тем более привлекало. Мэри и Сэм тоже ничего не поняли, но моряк крякнул и потянул из кармана фляжку.

– Говорит, задави его кнехтом, как капеллан на крейсере Ее Величества! Старина, ты хоть что-нибудь понимаешь?

– Немного.

– И то хорошо…

В этот момент темноту за камнями прорезали красные огни. Несколько машин, черных, угловатых, – два внедорожника и большой немецкий микроавтобус – пронеслись к сцене, изредка взревывая сигналами. Их пропустили. Машины остановились за сценой, причем джипы перегородили любопытным проход, а вышедшие из машин крепкие люди в балахонах еще больше отбили охоту у желающих как-то проникнуть за кулисы. Только гражданские брюки и ботинки, видневшиеся из разноцветных балахонов с капюшонами, выдавали в них обыкновенных охранников. И Майбах понял, о ком говорил полковник, – только один из этих ребят был в зеленом одеянии. Цвет одежды у остальных колебался в коричнево-черной гамме.

Старый моряк сразу догадался об их истинной профессии.

– Смотри, Мэри! – и он фамильярно хлопнул супругу по выпуклым ягодицам, отчего та чуть не выронила бокал с мартини. – Кажется, прикатила большая шишка, вроде принца Чарльза. А как он нарядил этих сукиных детей! Там, под этими халатами, можно спрятать даже базуку…

Очевидно, собравшиеся думали так же: толпа медленно потекла к бассейну и к сцене, оживленно переговариваясь. Колокольчики в динамиках закончили свой звон, и на главной сцене началось основное представление.