Свидание на пороховой бочке

– С чего вдруг такой интерес к моей блудной сестрице? – Смеловский улыбнулся мне, как кот сметане. – Ты наконец надумала влиться в лоно нашей семьи?

– Все еще думаю. – Я вовсе не собиралась за Макса замуж, но сейчас его необходимо было чуть-чуть обнадежить. – А Лелька меня интересует по той причине, что я хотела бы ненадолго позаимствовать ее паспорт. Не спрашивай – зачем, тебе это может не понравиться. Но никакого ущерба твоя сестрица Леля не понесет, будь уверен. Я не оформлю на нее пяток кредитов.

– Говоришь, мне это может не понравиться? – Смеловский совсем немного подумал и быстро дозрел до правильного вопроса: – А твоему Кулебякину это понравится?

– Категорически нет!

Максим кивнул:

– Тогда я дам тебе Лелькин паспорт.

Я расплылась в улыбке, как Чеширский кот. Мужчины – они такие предсказуемые!

– Тогда еще кое-чем помоги мне, только – чур! – ни слова Денису, когда он будет расспрашивать, где я.

– А он будет расспрашивать? – Максим мечтательно улыбнулся. – О! Это будет забавно и очень приятно. Итак, чем же я могу тебе помочь, дорогая?

– Дай подумать…

На самом деле, я уже все придумала:

– Ты же дружишь с кадровым агентством «Боярыня Морозова»?

– Конечно, у них с нашей студией контракт на изготовление и размещение рекламы, и я лично начитываю наиболее важные для них объявления. – Максим не упустил возможность похвастаться. – Ты же знаешь, мой голос зрителям очень нравится и внушает доверие.

– Прекрасно, тогда позвони, пожалуйста, в «Боярыню» и спроси, нет ли у них временной работы для пиар-специалиста международного класса – твоей сестры Елены.

– Но наша Лелька товаровед!

– Максим, ты позвони! Я уверена, что диплом у вашей Лельки никто и не спросит, тебе охотно поверят на слово. В конце концов, кто у нас одними модуляциями приятного голоса внушает полное доверие?

Я могла бы добавить, что «Боярыня Морозова» только что получила мощный удар по профессиональной репутации и будет рада заткнуть образовавшуюся пробоину первым подвернувшимся под руку спецом-пиарщиком, но Максу необязательно было это знать.

Разговор Смеловского с кадровиками прошел как по маслу. В полном соответствии с моими надеждами и чаяниями, «пиарщице международного класса» Елене Смеловской было предложено срочно проинспектировать на предмет эффективности рекламы и коммуникаций один чрезвычайно интересный и перспективный объект в курортном городе Сочи.

– Куда-куда, в Русляндию? – переспросил Максим, сигналя мне бровями. – И так вот скоро?!

Я глубоко кивнула и беззвучно зашептала:

– Да-да-да!

– Ну, ладно, в Русляндию, так в Русляндию. Хорошо, Елена будет там завтра.

Смеловский еще немного поворковал с осчастливленными неожиданной удачей хедхантерами, я в приступе безудержной благодарности расплатилась за свой сок и его кофе, и мы пошли в телестудию. Надо было изъять из сейфа Лелькин паспорт, подобрать в костюмерной наряды и загримироваться.

Мне до сих пор непонятно, как Лелька Смеловская ухитрилась выйти замуж за преуспевающего иностранца, обойдя на пути к алтарю куда более привлекательных девиц.

Лелька, прямо скажем, не Софи Лорен. От Софи у нее только богатая брюнетистая шевелюра и томный взор с поволокой. Росту в Лельке полтора метра, грудь у нее прыщиками, локти острые, как пики Гималаев, а ножки тонкие и с кривизной, так что в сомкнутом виде образуют затейливую фигурную прорезь.

– Ты на нее похожа, как свинья на ежа! – с простонародной прямолинейностью выдал Смеловский, вручая мне Лелькин паспорт.

– Пустяки, – отмахнулась я, очень постаравшись не обидеться на свинью. – На фото в паспорте видно только лицо, а его мы умело подправим!

Гримерша Зинаида Васильевна по просьбе Макса без вопросов и комментариев выдала мне кроющие линзы черного, как мои мысли, цвета и показала, как рисовать выразительные семито-хамитские очи и соболиные брови вразлет. Блестящую брюнетистую шевелюру мастерица спроворила мне с помощью оттеночного бальзама.

Волосы придется подкрашивать при каждом мытье, но это лучше, чем безвозвратно потерять природный светлый колер.

В костюмерной телестудии мне под расписку Макса выдали мешковатую юбку, пару мужских рубашек, парусиновые тапочки, ситцевую косынку, холщовую сумку с неопознаваемым полустершимся логотипом и очки с простыми стеклами.

Когда я вышла из здания телекомпании, меня не узнала бы родная любящая мама!

– По святым местам скитаетесь, странница? – съязвил на прощанье Смеловский, сопроводив меня на крылечко.

– Зато удобно и нежарко, – отметила я приятный бонус.

В просторной и длинной сатиновой юбке, льняной рубахе навыпуск, в косынке и винтажных тапочках спортсменки-комсомолки-красавицы я бы не испортила групповое фото общины старообрядцев.

– Ну, прощевай, Максимушко, Бог даст – свидимся! – впадая в образ, я отвесила Смеловскому полупоклон и зашагала к вокзалу, ненадолго задержавшись только в попутном салоне сотовой связи.

Красный «Пежо», припаркованный встык с крыльцом телестудии, я обошла, не обратив на приметный автомобиль внимания, и лишь через несколько минут спохватилась: что, как, почему?!