Свидание с развратным фавном

Лилька схватила пакет и захлопнула дверь, а Серафима с досады только фыркнула. Вот никогда Серафима Кукуева не считала себя робкой овечкой, и застенчивостью не страдала, и отпор могла дать любому еще с детства. Но почему же так получается, что как только на горизонте появляется эта Лилька Федорова, так Кукуева превращается в мякиш для беззубых? Из-за этого она просто ненавидела себя. Каждый раз давала себе клятвенные обещания взять и нагрубить Федоровой, а еще лучше – сказать все, что она про нее думает, тогда Лильке точно седых волос не избежать. И каждый раз все кукуевские намерения рассыпались, едва только Федорова открывала рот.

– Ну как? – павой выплыла из спальни Лилька. – Как модель? Ничего комплектик?

Серафима вытаращила глаза и захрапела лошадью.

– Х-х-х! – едва удерживалась она от откровенного хохота. – Ой, Лилька, х-х-х, быстренько накинь халат, а то… Ой, сейчас весь твой комплект разорвет!

Белье, спору нет, было великолепно, но уж больно маленькая сбруя сдерживала сдобные Лилькины телеса, не под силу тоненьким лямочкам и веревочкам было держать в рамках приличия тыквенную федоровскую грудь и синюшные, дрожащие окорока. Лилька кинулась к зеркалу, но в этот момент материя издала предсмертный треск, и гроза пассажиров увидела себя в полной наготе. Только рваные лоскутки намекали, что секунду назад дама была прикрыта.

– Уй-й-й-й! – заверещала Лилька поросенком, присела, стараясь прикрыть маленькими ладошками мощную оголенную площадь, да так и посеменила, скрючившись, обратно в спальню.

Через минуту Федорова вылетела из комнаты уже в полном обмундировании и накинулась на Серафиму, которая старательно зажимала рот.

– И нечего радоваться! – метнула она молнию. Потом мстительно прикрыла глаза и прошипела: – Ну, я им покажу французское качество! Они у меня еще… Чего ты ржешь-то? У меня горе! Знаешь, сколько баксов отвалила?

Серафима немедленно вошла в положение и загрустила.

– Да ты не переживай, – всхлипнула она.

Лилька подозрительно скосила глаз – правда плачет или все еще ржет подруга?

– Чего ты так расстроилась? – продолжала Сима уже спокойнее. – Твой Федоров все равно в марках не разбирается. А если узнает, что ты под одеждой такую прорву баксов таскаешь… Нет, Лилька, тебе Франция явно не подходит.

– Ты, Симочка, в женском белье разбираешься, как престарелая моржиха! – перекривилась Лилька. – Я бы даже сказала – как тюлень. Нет, как нерпа! Я ведь, наверное, не просто так его купила! Наверное, я собираюсь в больницу, на операцию! А там я в чем буду отдыхать? В чем меня осматривать будут? В шубе каракулевой?

У Серафимы даже дыхание сперло, так она взволновалась за Федорову. Больница, операция… А с виду вроде здоровая баба…

– Лилька! Ты подхватила, что ль, чего? – прижала руки к груди Серафима. – Как же тебя так, а? Наверное, опасно, да? А на что операция-то?

– На деньги, конечно! Теперь же кто тебя резать даром возьмется… – поправляла перед зеркалом волосы Федорова, уже забыв про некрасивый момент с бельем. – Только ты не говори никому. Понимаешь, по-женски это. Главное, Федорову не проболтайся, а то вся наша семейная жизнь под утес пойдет.

– Под откос… – автоматически поправила Серафима.

– Да какая разница-то? Короче – не говори.

Серафима сразу припомнила, что Лильке уже давненько под сорок, а детей у них с Федоровым как не было, так и не предвидится. Естественно, что Лилька не может пустить это на самотек. Только вот зачем от мужа скрывать? Хотя, кто его знает этого Ваню, может, он так собак навешает на бедную Лильку…

– А с операцией я как-нибудь сама… – рассуждала Федорова как бы про себя. – Вот только деньги принесут… Да еще теперь новую одежду надо подобрать…

Она уже вертелась перед зеркалом и передом, и боком, выгибала спину и втягивала живот, иными словами – любовалась.

– Ой, Лиль, а когда принесут деньги-то? Кто?

– Ты, – просто ответила Лилька, не переставая кривляться перед зеркалом.

Серафима прозрела. Так вот оно что! Подруженька мужа тревожить не хочет, а ее, Серафиму, готова вот так взять – и наизнанку вывернуть ради своего семейного благополучия! Причем о семейном уюте самой Кукуевой как-то никому в голову не приходит позаботиться! Ну уж нет, если уж так хочется им ребеночка заиметь, так пусть сами и поработают!

Кукуева тоже встала перед зеркалом, выгнула спину, втянула живот и стала похожа на коромысло.

– А кроме меня, у тебя вкладчики имеются? – между прочим поинтересовалась она.

– Ой! Я тебя умоляю! – фыркнула Лилька. – Тысячи долларов за глаза хватит! Еще и Федоров мне в рублях обещал тысяч пятнадцать. Правда, он думает, что мне на санаторий. Я уже все посчитала: если с первого раза все замечательно получится, то уложусь.

– Не-а, не уложишься, – печально скуксилась Серафима и упала на диван. – Я это к тому, что… Да сядь ты! Прям как блоха скачешь… Понимаешь, Лиля, я ведь свое расследование начала.

Лилька лениво повернулась и промямлила:

– Кукуева, а повеселее анекдота нет?