Свидание с вампиром

Убедившись, что ее новому знакомому ничего не грозит, Эля вернулась в спальню. В ней клокотала злость. Злость и жгучая неконтролируемая ревность. Подцепив пальцами неподъемный матрас, дернула вверх, стараясь, хотя бы на сантиметр сдвинуть с места. Тщетно. Обошла, остановилась у изголовья. Провела пальчиком по дереву, там где лак был содран. Кровь застучала в висках до темных пятен перед глазами. Следы повторялись и на второй балясине. Фантазия подкидывала всевозможные варианты развлечений. Может быть, если Эля поищет в прикроватных тумбах, то найдет веревки и наручники. Ей нестерпимо захотелось сжечь кровать, развести костер прямо на белоснежном матрасе. А когда огонь разгорится, с наслаждением подкидывать одежду купленную Татьяной.

Хватит! — прикрикнула на себя мысленно. Всю жизнь ей указывали как поступить и что делать. А новую жизнь, она создаст сама. И в ней будут только ее правила!

Распахнув вторую створку двери, произнесла:

— Алекс, помоги.

Князь уже мерил кабинет широкими шагами, шумно дыша и шепча проклятья сквозь зубы.

— Ты защищала его! — возник в проходе.

— Я хочу вынести кровать, — выдержала льдистый взгляд.

— Ты защищала его! — повторил, не двигаясь с места.

— Я хочу избавиться от этой чертовой кровати! — ответила, сжав кулачки.

— Элеонора, ты вступилась за чужого мужчину, — вкрадчиво, по слогам произнес, не сводя глаз с взволнованного лица. — Я чувствую яркие вспышки твоих эмоций, прихожу, понимая, что здесь что-то происходит. И вижу, как ты позволяешь чужому мужчине себя касаться.

— Не поможешь, так я сама, — упрямо дергала за край матраса. Победно вскрикнула, когда тот сдвинулся, немного съехал, но уперся одним краем в пол. — Если не будешь сам помогать, позови кого-нибудь, — Элю было не остановить. Навалившись всем телом, пыхтела. — Сама позову! — задела плечом пустой графин стоявший на прикроватной тумбе, зло отшвырнула осколки в сторону и полная решимости позвать кого-нибудь на помощь, поднялась на ноги. Ей почти удалось проскочить мимо вампира.

Перехватив девушку за талию, Александр притянул к себе. Склонил голову и уткнувшись носом в девичью макушку, шумно втянул воздух.

— Ты моя, — произнес шепотом.

— А ты, мой? — покорно стояла в объятиях, дожидаясь ответа.

— Меня душит ревность, мое сердце. Держит за горло, — шептал, перебирая волосы и пропуская мягкие пряди сквозь пальцы.

— А ты, мой? — переспросила с раздражением.

— Разве у тебя могут быть сомнения?

— Могут, — слово вышло нечеткими, под натиском объятий.

— Глупость. М-м-м, — протянул чуть с хрипотцой. Подняв девичью ладошку, провел губами вдоль раны. В буре эмоций не заметила, как порезалась о край разбитого графина. — Дурман. Настоящий дурман. Вся. От гордо вздернутого носика, до кончиков пальчиков, — собирая кровь языком, не сдержавшись, припал к ране, прикрыв глаза от наслаждения.

— Тебе не хватило троих, чтобы утолить свою…жажду? — Эля отдернула руку.

— Не понимаю. Кого троих? — вновь притянул кисть, обдавая запястья своим дыханием.

— Тех девушек, что блондинка из этой чертовой кровати, отвела к тебе! — касания горячих губ замерли, глаза Темного распахнулись.

— А теперь подробнее, Элеонора, — от игривого настроения не осталось и следа.

— Какие именно подробности тебя интересуют? Насколько мало на них было одежды? Или оттенки сосков, что проглядывали сквозь полупрозрачную ткань платьев? — Эля могла поклясться, что температура в комнате упала на несколько градусов. Льдистый взгляд не отпускал. Внимательный и холодный. Словно читал. Потеряв счет времени, безвольной куклой висела в объятиях Александра. — Что ты делаешь? — слова дались с трудом.

— Хочу увидеть, кто посмел… — с этими словами, девушка почувствовала легкость во всем теле. Калейдоскоп неприятных воспоминаний прервался и с каждой секундой сознание девушки прояснялось. — Присядь, — Эля оказалась в кресле.

Дальнейшие действия не требовали объяснений.

С легкостью подняв матрас, Александр вернул его на кровать.

Комнаты оглушил мерзкий звук- скрежет деревянных ножек о каменный пол. Пронзительный, от которого на руках девушки поднялись волоски.

Грохот и тишина. Откуда-то сверху, мелкими камушками и пылью сыпалась штукатурка.

Уперев руки, князь обошел спальное ложе. Верх кровати не проходил в дверной проем. Удар, еще удар, и массивный деревянный балдахин, покрытый золотистой тканью, сложился словно туристическая палатка.

И вновь невыносимый скрежет, от которого ноют зубы.

Брови девушки невольно поползли вверх, князь с легкостью, одной рукой, расправлялся с ненавистной мебелью.

Вытолкнув в коридор, отряхнул ладони от пыли:

— Убрать, а лучше сжечь, — Эля не могла видеть к кому обращается Александр, но послышались шаги. — Смотреть будем?

— На что?