Свидание со смертью

— Прежде всего я, конечно, проанализировал, насколько вероятна была естественная смерть миссис Бойнтон — от сердечного приступа, и понял, что эта версия сразу отпадает. Исчезновение опасного лекарства, шприца и, самое главное, поведение родственников покойной — все убеждало в обратном! Миссис Бойнтон была конечно же убита, причем каждый член ее семьи отлично это понимал! Все они, беседуя со мной, вели себя так, как будто были в чем-то виновны. Правда, степень вины бывает разной. Я тщательно изучил все показания, дабы выяснить, не было ли убийство — а мы, конечно, имеем дело с убийством! — совершено совместными усилиями по заранее согласованному плану. Должен сказать, мотивов оказалось более чем достаточно. Ее смерть выгодна всем в финансовом отношении, ибо каждый член семьи сразу же обретал материальную независимость и значительное состояние. Кроме того, смерть эта освобождала их от мучительной тирании.

Однако мне сразу стало очевидно, что о сговоре не может быть и речи. Показания молодых Бойнтонов сплошь и рядом не совпадали, не были даже продуманы мало-мальски убедительные алиби. Известные мне факты наводили меня на мысль, что в преступлении повинен кто-то один, а скорее двое, действовавших заодно, остальные же просто прикрывали их, тем самым тоже становясь соучастниками. Я начал… м-м… вычислять наиболее вероятные кандидатуры. Должен сразу оговорить, что в своих суждениях я опирался на некую известную лишь мне улику.

Здесь Пуаро поведал о фразе, нечаянно подслушанной им в иерусалимском отеле.

— Естественно, это давало мне основания считать мосье Рэймонда Бойнтона главным подозреваемым. Разузнав о семье Бойнтонов поподробнее, я понял, что собеседницей мосье Рэймонда в тот вечер, вероятнее всего, была его сестра Кэрол. Они очень похожи и внешне, и характером и, видимо, очень друг к другу привязаны. А если учесть, что оба отличаются мятежным нравом и вспыльчивостью, ясно, что именно они могли додуматься до столь кардинальных мер. Ну а то, что их побуждения были в какой-то мере бескорыстными — освободить от ига всю семью и в особенности младшую сестру, — еще больше убеждало меня, что они и в самом деле могли бы отважиться на такой поступок.

Пуаро умолк. Рэймонд хотел что-то сказать, но не решился. Он с немым страданием смотрел на важную физиономию сыщика.

— Прежде чем рассмотреть аргументы в пользу причастности к преступлению мосье Рэймонда, мне хотелось бы зачитать вам список наиболее важных фактов, составленный мною для полковника Карбери:

Первое. Миссис Бойнтон принимала лекарство, содержащее дигиталин. Второе. У доктора Жерара пропал шприц. Третье. Миссис Бойнтон испытывала явное удовольствие, запрещая своим детям общаться с другими людьми. Четвертое. В день своей смерти миссис Бойнтон, напротив, сама предложила своим детям отправиться на прогулку без нее. Пятое. Миссис Бойнтон была своего рода садисткой, ей нравилось причинять людям душевные страдания. Шестое. Расстояние от большой палатки до места, где сидела миссис Бойнтон, примерно двести ярдов. Седьмое. Сначала мистер Леннокс Бойнтон утверждал, что не знает, в котором часу он вернулся в лагерь, но позже признался, что ему пришлось сразу же переставлять стрелки на остановившихся часах матери. Восьмое. Доктор Жерар и мисс Джиневра Бойнтон занимали палатки, стоящие рядом. Девятое. В 18 часов 30 минут, когда был готов обед, послали слугу сообщить об этом миссис Бойнтон. Десятое. Разговаривая с мисс Кинг в отеле «Соломон», миссис Бойнтон сказала: «Я никогда ничего не забываю. Запомните это. Я никогда не забываю ничего».

Хотя я перечислил все эти факты по отдельности, некоторые из них можно связать. Например, два первых пункта: «Миссис Бойнтон принимала лекарство, содержащее дигиталин». «У доктора Жерара пропал шприц». Оба эти факта сразу привлекли мое внимание и, должен сказать, показались мне необычными, мало того — совершенно необъяснимыми. Вы уловили мою мысль? Если нет, не страшно. Я к этому еще вернусь. Но сначала я все-таки завершу рассуждение о том, насколько вероятна причастность к содеянному Рэймонда Бойнтона. Итак, я услышал его слова о том, что миссис Бойнтон необходимо убить. Еще мне было известно, что он находился в состоянии сильного нервного возбуждения. Он, надеюсь, мадемуазель простит меня, — сыщик чуть поклонился Саре, — совсем недавно испытал глубокое эмоциональное потрясение. Иными словами, влюбился. Столь сильное чувство в создавшейся ситуации могло проявиться по-разному. Оно могло заставить его возлюбить всех и вся, в том числе и ненавистную мачеху; и оно же могло побудить его бросить ей вызов и попытаться избавиться от ее гнета; наконец, оно могло оказаться дополнительным стимулом для того, чтобы осуществить задуманное преступление. Такова психологическая сторона дела! Теперь рассмотрим факты.