Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Короче говоря, если он не садовник-любитель или фермер? А это занятие не для Марстона. Да, цианистый калий не так-то легко объяснить. Или Антони Марстон решил покончить с собой, прежде чем приехал сюда, и на этот случай захватил с собой яд, или…

— Или? — поторопил его Армстронг.

— Зачем вам нужно, чтобы это сказал я, — ухмыльнулся Филипп Ломбард, — если вы не хуже меня знаете, что Антони Марстон был убит.

3

— А миссис Роджерс? — выпалил доктор Армстронг.

— Я мог бы поверить в самоубийство Марстона (не без труда), если б не миссис Роджерс, — сказал Ломбард задумчиво. — И мог бы поверить в самоубийство миссис Роджерс (без всякого труда), если б не Антони Марстон. Я мог бы поверить, что Роджерс пожелал устранить свою жену, если б не необъяснимая смерть Антони Марстона. Нам прежде всего нужна теория, которая бы объяснила обе смерти, так стремительно последовавшие одна за другой.

— Я, пожалуй, могу кое-чем вам помочь, — сказал Армстронг и передал рассказ Роджерса об исчезновении двух фарфоровых негритят.

— Да, негритята… — сказал Ломбард. — Вчера вечером их было десять. А теперь, вы говорите, их восемь?

И Армстронг продекламировал:

Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.

Мужчины посмотрели друг на друга. Филипп Ломбард ухмыльнулся, отбросил сигарету.

— Слишком все совпадает, так что это никак не простая случайность. Антони Марстон умирает после обеда то ли поперхнувшись, то ли от удушья, а мамаша Роджерс ложится спать и не просыпается.

— И следовательно? — сказал Армстронг.

— И следовательно, — подхватил Ломбард, — мы перед новой загадкой. Где зарыта собака? Где этот мистер Икс, мистер Оним, мистер А. Н. Оним? Или, короче говоря, этот распоясавшийся псих-аноним.

— Ага, — облегченно вздохнул Армстронг, — значит, вы со мной согласны. Но вы понимаете, что это значит? Роджерс клянется, что на острове нет никого, кроме нас.

— Роджерс ошибается. А может быть, и врет.

Армстронг покачал головой:

— Непохоже. Он перепуган. Перепуган чуть не до потери сознания.

— И моторка сегодня не пришла, — сказал Ломбард-Одно к одному. Во всем видна предусмотрительность мистера Онима. Негритянский остров изолируется от суши до тех пор, пока мистер Оним не осуществит свой план.

Армстронг побледнел.

— Да вы понимаете, — сказал он, — что этот человек — настоящий маньяк?

— И все-таки мистер Оним кое-чего не предусмотрел, — сказал Филипп, и голос его прозвучал угрожающе.

— Чего именно?

— Обыскать остров ничего не стоит — здесь нет никакой растительности. Мы в два счета его прочешем и изловим нашего уважаемого А. Н. Онима.

— Он может быть опасен, — предостерег Армстронг.

Филипп Ломбард захохотал.

— Опасен? А нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк! Вот кто будет опасен, так это я, когда доберусь до него. — Он с минуту помолчал и сказал: — Нам, пожалуй, стоит заручиться помощью Блора. В такой переделке он человек не лишний. Женщинам лучше ничего не говорить. Что касается остальных, то генерал, по-моему, в маразме, а сила Уоргрейва в его логике. Мы втроем вполне справимся с этой работой.

Глава 8

1

Помощью Блора они заручились без труда. Он с ходу согласился с их доводами.

— Эти фарфоровые фигурки, сэр, меняют все дело. Ясно, что здесь орудует маньяк, — двух мнений тут быть не может. А вы не думаете, что мистер Оним решил проделать эту операцию, так сказать, чужими руками?

— Объяснитесь, приятель.

— По-моему, дело было так: после вчерашних обвинений Марстон впал в панику и принял яд. Роджерс тоже впал в панику и отправил на тот свет жену — в полном соответствии с планами милейшего А. Н. О.

Армстронг покачал головой:

— Не забывайте о цианистом калии.

— Ах да, я об этом запамятовал, — согласился Блор. — Разумеется, никто не станет носить при себе такой яд. Но каким образом он мог попасть в бокал Марстона?

— Я уже думал об этом, — сказал Ломбард. — Марстон пил несколько раз в этот вечер. Между его предпоследним и последним бокалом виски был немалый промежуток. Все это время его бокал стоял на столике у окна. Окно было открыто. Кто-то мог подбросить яд и через окно.

— Так, чтобы никто из нас не заметил? — недоверчиво спросил Блор.

— Мы были слишком заняты другим, — отрезал Ломбард.

— Вы правы, — сказал Армстронг, — обвинений не избежал никто. Все бегали по комнате, суетились, спорили, негодовали. Да, так вполне могло случиться…

Блор пожал плечами:

— Видимо, так оно и было. А теперь, джентльмены, примемся за работу. Кто-нибудь, случаем, не захватил с собой револьвер? Впрочем, это было б уж слишком хорошо.

— Я, — похлопал себя по карману Ломбард.

Блор вытаращил на него глаза.

— На всякий случай всегда носите револьвер при себе, сэр? — сказал он нарочито небрежным тоном.

— Привычка. Мне, знаете ли, пришлось побывать в жарких переделках.