Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

Неожиданно раздался смех Ломбарда — громкий, ненатуральный смех:

Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.

Конец кровавому судье Уоргрейву! Больше ему не выносить смертных приговоров! Не надевать ему черной шапочки![328] В последний раз он председательствует в суде! Больше ему не отправлять невинных на виселицу! Вот бы посмеялся Ситон, будь он здесь. Да он бы живот со смеху надорвал!

Все были ошеломлены — никто не ожидал, что Ломбард настолько потеряет власть над собой.

— Ведь только сегодня утром, — прервала его Вера, — вы мне говорили, что он и есть убийца.

Ломбард тут же опомнился, пришел в себя.

— Вы правы, — сказал он тихо. — Что ж, значит, я ошибся. Еще один из нас оправдан… слишком поздно!

Глава 14

1

Они перенесли судью в его комнату, уложили на постель. Потом спустились по лестнице и постояли с минуту в холле, нерешительно переглядываясь.

— Что будем делать? — уныло спросил Блор.

— Сначала подкрепимся. Чтобы выжить, нужны силы, — ответил Ломбард.

Они снова отправились в кухню. Открыли банку языка. Ели машинально, без аппетита.

— В жизни больше не притронусь к языку, — сказала Вера.

Покончив с едой, все остались сидеть на своих местах.

— Нас всего четверо, — сказал Блор. — Чья очередь теперь?

Доктор Армстронг удивленно посмотрел на него.

— Если мы будем начеку, — машинально начал он, запнулся, и его тут же прервал Блор:

— Так и он говорил… И вот погиб же!

— Хотел бы я знать, как это случилось? — сказал Армстронг.

Ломбард чертыхнулся:

— Задумано хитро. Убийца притащил водоросли в комнату мисс Клейторн, а дальше все было разыграно прямо как по нотам. Мы решили, что мисс Клейторн убивают, кинулись наверх. А убийца воспользовался суматохой и застиг старика врасплох.

— Как вы объясните, почему никто из нас не услышал выстрела? — спросил Блор.

Ломбард покачал головой.

— Что вы хотите: мисс Клейторн вопила, ветер выл, мы бежали к ней на помощь и тоже кричали кто во что горазд. Как тут услышать выстрел? — И, помолчав, добавил: — Но больше мы так не попадемся. В следующий раз ему придется придумать что-нибудь другое.

— Ему это раз плюнуть, — сказал Блор многозначительно. И переглянулся с Ломбардом.

— Нас здесь четверо, и мы не знаем, кто… — начал Армстронг.

— Я знаю, — прервал его Блор.

— Я совершенно уверена… — сказала Вера.

— Я ничуть не сомневаюсь… — с расстановкой сказал Армстронг.

— А я, — прервал его Ломбард, — наконец-то догадался…

Их взгляды скрестились.

Вера поднялась, ноги у нее подкашивались.

— Я плохо себя чувствую, — сказала она. — Пойду спать… Я больше не выдержу.

— Пожалуй, я последую вашему примеру, — сказал Ломбард. — Что толку сидеть и глазеть друг на друга?

— Лично я не против, — сказал Блор.

— Ничего лучше не придумаешь, — пробормотал доктор. — Хотя я полагаю, что никто не сомкнет глаз.

Все одновременно двинулись к двери.

— Хотелось бы мне знать, где сейчас револьвер? — спросил Блор.

2

Четверка молча поднялась по лестнице.

На площадке разыгралась поистине фарсовая[329] сцена. Каждый остановился перед дверью своей комнаты и взялся за ручку двери. Затем враз, как по команде, все вошли в комнаты и захлопнули за собой двери. И тут же послышался шум задвигаемых засовов, скрежет ключей, грохот перетаскиваемой мебели.

Насмерть перепуганные люди забаррикадировались на ночь.

3

Просунув в ручку двери стул. Ломбард облегченно вздохнул и направился к ночному столику. При неверном свете свечи долго разглядывал свое лицо в зеркале. Потом тихо пробормотал себе под нос: «Эта история и тебе начала действовать на нервы».

Хищная улыбка промелькнула на его лице. Он быстро разделся. Подошел к кровати, положил часы на ночной столик. Выдвинул ящик — и глаза у него полезли на лоб: в ящике лежал револьвер…

4

Вера Клейторн лежала в постели. У ее изголовья горела свеча. Она боялась темноты.

«До утра со мной ничего не случится, — повторяла она как заклинание. — Прошлой ночью ничего не случилось, и сегодня ночью ничего не случится. Ничего не может случиться. Дверь заперта на ключ, засов задвинут. Никто сюда не войдет…»

И вдруг ее осенило: «Да я же могу остаться здесь! Остаться в этой комнате, никуда из нее не выходить! Бог с ней, с едой! Я могу остаться здесь, пока не подоспеет помощь! Надо будет — просижу здесь сутки, а нет, так и двое суток…»

Останусь здесь. Так-то оно так, но сможет ли она столько просидеть взаперти. Час за часом наедине со своими мыслями: ведь ей и поговорить будет не с кем, и заняться нечем…

И мысли ее возвратились к Корнуоллу, к Хьюго, к ее последнему разговору с Сирилом. Паршивый мальчишка, вечно он ныл и канючил… «Мисс Клейторн, почему мне нельзя к скале? Я доплыву. Спорим, что я доплыву?..»

Неужели это она ему ответила? «Ну конечно же, Сирил, ты доплывешь! Какие могут быть сомнения».

«Значит, мне можно поплыть к скале, мисс Клейторн?»