Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Примерно без четверти четыре я подошла к палатке мисс Пирс — узнать, проснулась ли она и не хочет ли прогуляться. Она сидела у входа и читала. Мы условились, что выйдем через полчаса, когда спадет жара. Я вернулась к себе и тоже взялась за книгу — минут двадцать пять читала, затем снова зашла к мисс Пирс. Она уже собралась, и мы тут же отправились в путь. В лагере было очень тихо, наверное, все спали — ну буквально ни души вокруг. Поэтому, когда я увидела, что миссис Бойнтон все еще сидит около пещеры, я предложила мисс Пирс подойти к ней и спросить, не нужно ли ей чего — пока мы еще тут.

— Да-да, верно. Я еще поразилась вашей редкостной заботливости, — проворковала мисс Пирс.

— Я сочла это своим долгом, — самодовольно сказала леди Уэстхолм.

— А она… она так вам нагрубила! — воскликнула старая дева.

Пуаро вопросительно взглянул на леди Уэстхолм.

— Мы шли по тропинке, пролегавшей прямо под уступом террасы, — пояснила она, — я окликнула миссис Бойнтон, сказала ей, что мы уходим, и спросила, не требуется ли ей наша помощь. Но представьте, мосье, она в ответ лишь проворчала нечто невразумительное и так на нас посмотрела, словно мы… словно мы просто грязь у нее под ногами!

— Это было возмутительно! — вспыхнув, откомментировала мисс Пирс.

— Должна признаться, — тут леди Уэстхолм слегка покраснела, — я даже позволила себе одну реплику — непростительно резкую.

— И были совершенно правы! Совершенно! — пылко поддержала ее мисс Пирс.

— И что же это за реплика? — спросил Пуаро.

— Я сказала мисс Пирс, что эта дама, скорее всего, пьяна. Она и в самом деле держалась чрезвычайно странно. И вид у нее был необычный, и манеры. Я и подумала, что, возможно, она действительно выпила что-то… горячительное. Мы недооцениваем тех последствий, к которым неизбежно ведет невоздержанность в употреблении алкогольных напитков.

Пуаро виртуозно увел разговор от проблем алкоголизма, поспешно спросив:

— А эти ее странные манеры вы приметили еще днем? Во время ленча, например?

— Н-нет, — ответила леди Уэстхолм, немного подумав. — Наоборот, я сказала бы, что во время ленча она вела себя вполне пристойно… для американки ее склада, — уточнила она.

— А как она накинулась на слугу… — вдруг сказала мисс Пирс.

— На какого слугу?

— Ну это еще до того, как мы собрались с леди Уэстхолм совершить прогулку.

— О да, я помню. Ее просто трясло от ярости. Конечно, кто спорит — иметь дело со слугами, ни слова не понимающими по-английски, чрезвычайно утомительно, но если ты уж рискнул отправиться в путешествие, изволь быть готовым к любым испытаниям. Я всем это говорю.

— А что за слуга? — спросил Пуаро.

— Один из бедуинов, обслуживающих туристов. Он подошел к ней — по-моему, она велела ему что-то принести, а он, полагаю, принес совсем не то… Право, не знаю, в чем там было дело, но она просто разбушевалась. Бедный малый поспешно ретировался, а она размахивала палкой и что-то кричала ему вслед.

— Что именно она кричала?

— Мы были от них слишком далеко и не расслышали. По крайней мере, я.

— А вы, мисс Пирс, что-нибудь разобрали?

— Ни слова. Мне показалось, что она велела ему что-то принести из палатки ее младшей дочери… А может, наоборот, разозлилась на него за то, что он посмел войти в палатку к ее дочери… Трудно сказать!

— Как он выглядел, этот слуга?

Мисс Пирс растерянно покачала головой.

— Право же, трудно сказать. Он находился слишком далеко. И вообще, все эти арабы на одно лицо!

— Он был выше среднего роста, — вступила леди Уэстхолм. — На голове — этот их платок, они все тут их носят. Жутко драные и грязные бриджи, а уж на обмотки на ногах просто страшно взглянуть. Нет, эти люди определенно нуждаются в том, чтобы кто-то навел у них здесь порядок!

— Вы могли бы узнать этого человека среди остальной обслуги лагеря?

— Вряд ли. Мы ведь не видели его лица — он был очень далеко. И вообще… мисс Пирс совершенно права: все арабы на одно лицо.

— Интересно, — задумчиво произнес Пуаро, — чем он ухитрился так рассердить миссис Бойнтон…

— Но они и в самом деле иногда совершенно несносны, — заметила леди Уэстхолм. — Например, один взял-таки мои ботинки, хотя я вполне ясно сказала ему — и даже на пальцах показала, — что свою обувь предпочитаю чистить сама.

— Я тоже, — сказал Пуаро, на минуту отвлекшись от темы разговора. — Всегда вожу с собой все необходимое для чистки обуви. И платяную щетку тоже.

— И я, — чуть отмякнув, призналась леди Уэстхолм, в ее голосе даже зазвучало что-то человеческое.

— Поскольку арабы не способны как следует чистить одежду и обувь, — пробурчал Пуаро.

— Абсолютно с вами согласна. Тут приходится иногда по четыре раза на дню этим заниматься.

— Ну да. А как же иначе! — поддержал ее Пуаро.

— Я не выношу грязи! — с чувством воскликнула леди Уэстхолм и добавила еще более пылко: — Эти мухи на их базарах… Кошмар!

— Мы, кажется, отвлеклись, — чуть сконфуженно пробормотал Пуаро. — Мы обязательно постараемся поскорее выяснить, чем этот бедуин так прогневил миссис Бойнтон. Ну-ну, и что было дальше?