Свидание у алтаря

— Хозяин выбросил меня на улицу. Я задолжала только за один месяц. В других местах я была должна и больше…

Места, из которых ее выгнали. Такие, как ее милый, уютный дом на Малбери-стрит.

И тут ее растерянность сменилась гневом. Она вскипела от ярости.

— Этот дом — совершенная лачуга. Тут даже крысы с ума сходят, — выкрикнула она, будто с помощью слов могла сделать что-то с этим домом или словно хозяина заботило, что она думает.

Но его это не заботило. Это был жалкий мужичок, который жил где-то в деревне и раз в месяц присылал угрюмого человека по имени Парсонс, чтобы собирать квартирную плату.

Сара встала на ноги. Герцог поддержал ее за локоть.

— Знаете, что я сделала бы, будь у меня деньги? — спросила она. — Я купила бы этот дом, разрушила бы его до основания и построила новый, где не было бы крыс, дыр в стенах и пятен плесени в коридорах. И я ни за что не сдавала бы комнаты тем, кто пьет джин.

Но она не могла его купить. Она даже за квартиру заплатить не могла.

Да и никто не обращал внимания на то, что она думает. Никто никогда не обращал на это внимания.

— Почему, черт возьми, эта жизнь так трудна?

В ответ небеса словно снова разверзлись, и дождь полил с новой силой, заглушая ее крики, смывая ее слезы и стекая со шляпы герцога.

— Пойдемте.

Одно слово.

Вся ее жизнь разбросана мокрыми листами бумаги вокруг по улице, а он просит ее уйти?

И все-таки жизнь снова и снова приводит ее к одному и тому же выбору. Мать не раз говорила, что для таких, как они, есть лишь одно название. Она посмеялась бы над убеждением Сары, будто она может стать кем-то большим, чем была ее мать.

И теперь Сара признала свое поражение. Больше у нее не осталось сил бороться. Надежды, мечты, многие часы, когда она верила в свои силы и писала… У нее никогда не было шансов.

Она выпустила из рук мокрые страницы. Они упали к ее ногам. Она позволила герцогу отвести ее к экипажу. «Вдова» все еще лежала на сиденье, где она ее оставила. Сара потянулась, чтобы выбросить и ее на улицу, где валялись остальные пьесы. Бессмысленные, глупые попытки.

Бейнтон забрал у нее папку и положил подальше от нее.

— Едем.

Он подвел Сару к карете и подтолкнул в спину, чтобы она садилась. Оглушенная случившимся, женщина осознавала, что вся промокла и покрыта грязью. Мистер Тальберт посмотрел на нее так, словно она сумасшедшая, — а может, так оно и было? Да, наверное, так и выглядит сумасшествие. Она не обратила на него внимания. Он не имел для нее никакого значения. Ничто больше не имело значения.

Бейнтон закрыл дверцу и обошел экипаж с другой стороны. Сара старалась ни на что не смотреть. Она свернулась калачиком под мокрым плащом, и ей захотелось просто исчезнуть из этой жизни. Тогда все проблемы были бы решены.

Карета тронулась. Сара не спросила, куда они едут. Ей было все равно. Она хотела исчезнуть. Мистер Тальберт сидел напротив, уткнувшись в лежащие у него на коленях папки, будто тоже хотел, чтобы она исчезла. На Бейнтона Сара не смотрела.

Когда карета остановилась, женщина не двинулась с места. Герцог и мистер Тальберт вышли — вероятно, отправились в Вестминстер на «голосование».

Она осталась в одиночестве. Ей пришла было мысль встать, открыть дверь и просто уйти, но на это требовалось больше сил, чем было у нее сейчас. Поэтому она осталась сидеть, как сидела.

Дверца с ее стороны кареты открылась. Бейнтон протянул ей руку. Сара взяла ее. Раз у нее нет своей воли, почему бы не воспользоваться чужой?

Он повел ее вперед, и она чувствовала себя неплохо, пока не узнала фасад отеля «Кларендон». Это было элегантное строение, предназначенное для богачей.

Она не обманывалась относительно происходящего. Бейнтон поселит ее здесь. Ее! Мокрую, оборванную, грязную. А что подумают люди, увидев их вдвоем? Красивый, энергичный герцог Бейнтон мог бы найти себе любовницу и получше. Наверное, они решат, что она ведьма с болот.

Такая мысль ее рассмешила, но этот смех больше походил на рыдание.

Бейнтон провел ее на крыльцо и дальше, в большой холл. Следовавший за ними портье выступил вперед и, вставив ключ в дверь, открыл номер.

— Сюда, — сказал Бейнтон и, мягко коснувшись ее плеча, ввел Сару в комнату.

Еле волоча ноги, она вошла в покои, вполне годившиеся для королевской особы. Здесь была гостиная с элегантными креслами для удобства посетителей. У одного из многочисленных окон стоял письменный стол, был тут и окруженный стульями обеденный стол.

Бейнтону не пришлось помогать Саре дойти до спальни. Она была измождена. У нее совсем не было сил. Она едва заметила мебель нежных голубых и кремовых оттенков и мысленно обрадовалась, что в комнате полумрак.

Ну, вот это и случилось.

То, чего она клялась никогда не допустить, — она стала содержанкой.

Сара вспомнила заявление Бейнтона о том, что он девственник. Что ж, скоро это изменится, и она поняла, что ее больше не волнует, что он с ней сделает. Ее пьесы погибли. От нее самой осталась лишь оболочка.