Свидание в храме Афродиты

Дэриэн поморщился, осознав, что он один чувствовал раздражение и недовольство из-за прихода другого мужчины и очевидной близости между Мэйстоуном и Мэрайей.

Ведь ясно, что Мэрайе очень нравится Обри Мэй-стоун, это видно по теплому тону ее голоса всякий раз, когда она с ним заговаривала. Дэриэн же, судя по ее ледяным глазам и натянутым манерам, ей, наоборот, очень не нравится.

Дэриэн уныло признался себе, что он мало сделал за время их краткого знакомства, чтобы рассеять или хотя бы смягчить ее неприязнь, скорее напротив, сделал все, чтобы ее усилить.

– Я искренне прошу прощения, если высказался вне очереди. – Он отвесил сухой поклон Мэрайе, прежде чем обратиться к Мэйстоуну. – Если вы хотели мне что-то сказать, может, лучше выбрать для этого другое время и место?

– Надеюсь, вы не затеваете очередную дуэль, Уолфингэм? – насмешливо поинтересовалась Мэрайя Бичем.

– Еще одну дуэль? – Лорд Мэйстоун выглядел растерянным.

– Маленькое недопонимание со стороны леди Бичем, – прохладно отозвался Дэриэн. Обри Мэйстоун был одним из тех немногих людей, которые знали причину ранения Хантера. – Тогда вы, возможно, пошлете мне записку, когда вам будет удобно со мной встретиться, Мэйстоун?

– Я был предельно серьезен, когда сказал, что встретить вас здесь было большой удачей. – Пожилой мужчина цепко смотрел на него.

Дэриэн прищурился, внимательно изучая Обри. От его взгляда не укрылся суровый блеск глаз Мэйстоуна и напряженное выражение лица. Явное доказательство того, что теперь он пребывал далеко не в том радужном настроении, которое у него было несколько минут назад.

– Что именно вы хотели обсудить?

Мэрайю интересовало то же самое, она также хотела бы знать, почему Обри вообще к ней приехал – они были предельно осторожны и никогда не встречались в кабинете лорда Мэйстоуна в Министерстве иностранных дел или у нее дома. Вместо этого они обменивались сведениями, когда Мэйстоун появлялся на мероприятиях высшего общества, благо их устраивалось великое множество. И если Обри решил приехать к ней лично, значит, речь идет о деле чрезвычайной важности.

Правда, это не объясняло того, почему он настоял на том, чтобы Уолфингэм остался.

– Благодарю, Фуллер. – Мэрайя улыбнулась дворецкому, который принес поднос с чаем и бренди. – Меня ни для кого нет дома, – решительно добавила она. Дождавшись, пока дворецкий покинет комнату и закроет за собой дверь, она круто обернулась к Обри Мэйстоуну: – Что…

– Я начну, – твердо заговорил Мэйстоун, – с того, что сообщу вам обоим: каждый из вас выполняет определенные секретные и деликатные поручения на благо британской короны.

Мэрайя была настолько ошеломлена заявлением Обри, что в тот же миг рухнула в кресло. Посмотрев на Уолфингэма, она поняла, что он потрясен не меньше, чем она, тем, что их главный связной, можно сказать учитель мастерства шпионажа, так тупо их раскрыл.

Мэрайя была оглушена, она не могла поверить в правдивость заявления Обри Мэйстоуна относительно участия в подобных делах высокомерного и снисходительного герцога Уолфингэма.

Мужчины, которого все высшее общество считает таким рассудительным и суровым.

Мужчины, которого она сама знала как самоуверенного и отталкивающего аристократа, который только и знает, что осыпает ее оскорблениями.

И этот джентльмен – шпион?!

Казалось совершенно невозможным, чтобы это было правдой, однако так оно и есть, раз об этом объявил сам Обри Мэйстоун.

Вся загвоздка в том, почему именно сейчас лорд Мэйстоун раскрыл тайну, о которой знала лишь ее дочь?

Свое отношение к раскрытию его секрета Уолфингэм ясно выразил голосом, которым, казалось, можно было заморозить целый жилой квартал:

– Чего вы добиваетесь, говоря с нами так откровенно, Мэйстоун?

– Недавние события вынуждают меня так поступить, Дэриэн, – неуклюже извинился пожилой мужчина, примирительно махнув рукой. – Я также предлагаю вам как можно быстрее преодолеть свое потрясение, чтобы мы могли приступить к делу.

Дэриэн действительно был потрясен неожиданным заявлением Мэйстоуна настолько, что оказался не способен скрыть свои эмоции.

Новость об участии Мэрайи Бичем в шпионаже на благо короны тут же вызвала в голове Дэриэна множество вопросов.

Например, как долго Мэрайя выполняла такую опасную и секретную работу на корону?

Почему?

Когда начала?

Где?

И каким образом?

Ответ на последний вопрос интересовал Дэриэна больше всего.

Возможно, потому, что существовал лишь один способ, которым женщина могла воспользоваться для получения секретной информации.

– Мне кажется, Обри, что Уолфингэм сейчас слишком занят размышлениями насчет методов, которые я могла бы использовать, чтобы завладеть нужными сведениями, – флирт, провокация, соблазнение… Вряд ли он способен приступить к делу немедленно, – холодно протянула Мэрайя, безошибочно разгадав мысли Дэриэна.

Он кисло поморщился:

– Я только…

– Мне прекрасно известно, о чем вы только думали, Уолфингэм, – с отвращением перебила его графиня.

Он сжал челюсти:

– Не притворяйтесь, будто знаете все мои мысли, мадам!

– Достаточно! – устало оборвал их препирания Обри. – У нас нет времени на споры!