Свидание в неоновых сумерках

Она, сморщившись, села в постели, обхватив больную голову руками, а видение продолжило в том же духе:

– Ирочка, прости…

Из коридора доносились какие-то жуткие звуки, которые отдавались в голове Ирины тягучей болью.

– Что это? – она махнула рукой в сторону коридора.

– Это… Это Толик… Замок вставляет. Пока… Новую дверь чуть позже поставим… Ты зря Толика вчера… – видение не договорило, и Ирина наконец поняла, что это не видение, а настоящий Дима.

– Что тебе нужно? – спросила она и опять сморщилась.

– Выпей это, – Дима протянул ей стакан с прозрачной жидкостью.

– Что это?

– Великое изобретение нашего века – невесело усмехнулся он. – Как рукой снимает похмельный синдром.

Ирине очень хотелось выплеснуть эту жидкость Дмитрию в лицо, но голова болела так нестерпимо, что она все же решила выпить.

– Тебе, Дима, лучше уйти, – сказала она, поставив стакан на пол возле кровати, – и этого своего… Толика… уведи. Не нужен мне замок… И вообще ничего не нужно…

Ирина перевернулась на другой бок, чтобы не видеть его лица, но Дима обошел кровать и с другой стороны присел перед ней на корточки.

– Ирочка! Ну прости! – повторил он очень проникновенно. – Я виноват… Виноват, что сначала так влюбился в твою «Троеручицу», что ничего другого просто не замечал! Но в нее невозможно не влюбиться, если понимать в этом искусстве толк! А ты ведь понимаешь? Ведь правда, Ирочка?

Дмитрий Борисович попытался поймать ее взгляд. Чтобы он не смог этого сделать, она закрыла глаза.

– Ира! Скажи мне что-нибудь! Не молчи! – в отчаянии выкрикнул он.

Ирина почувствовала, что головная боль ее несколько отпустила, села на постели и с горечью произнесла:

– Неужели ты не понимал, что я своими руками отдала бы тебе икону, если бы ты попросил?! Неужели не видел, что я все готова была отдать?!

– Ну подлец я! Подлец и мерзавец! Согласен! Еще и идиот к тому же! Крутого мафиози из себя корчил! Думал, как ловко тебя вокруг пальца обвожу… Ир! Я ведь еще вчера ничего не понимал! А сегодня утром встал, так, поверишь, оторопь взяла от того, что наделал! Но это не главное… Я все не то говорю… Я другое хочу сказать… Совершенно другое! Ира! – еще отчаянней выкрикнул он. – Выходи за меня замуж! Если ты не выйдешь за меня замуж, я пропаду! Я наделаю еще каких-нибудь кошмарных дел и… Меня посадят! Вот увидишь!

Ирина рассмеялась:

– Выйти за тебя замуж и стеречь в качестве цепной собаки?

Дмитрий закрыл голову руками, будто она его ударила, и простонал:

– Все не то… Все не то… Не сторожить, нет… Я хочу… То есть я прошу, чтобы ты любила меня, как раньше, потому что… словом… Я сегодня понял… Я люблю тебя, Ира… Я с ума сойду, если ты меня прогонишь… Какой-то бес меня попутал с этой иконой… Сам не знаю… Ты мне не веришь, я знаю… А я от такой красавицы к тебе ушел, ты даже не представляешь! Я, наверно, опять не то говорю, но ты должна знать, что я к тебе от нее вернулся, как домой, и рад был, как дурак… Прости меня, Ира…

Глава фирмы «Муж на час» еще долго говорил, не останавливаясь, потому что боялся: остановится – сразу и прогонят. Если бы он все-таки остановился, то понял бы, что его давно простили. А если бы поднял глаза от пола, то увидел бы, что в дверях Ирининой спальни давно уже стоит Толик Марков. Он поставил на дверь целых два замка из серии «Секьюрити» и с большим интересом и потрясением следил за сценой, разыгравшейся между боссом своей фирмы и то ли заплаканной, то ли опухшей теткой, которая, похоже, была с большого бодуна. Возможно, что Толику удалось бы досмотреть эту серию «Богатые тоже плачут» до самого конца, если бы не прозвенел звонок входной двери. Встрепенулись все: и опухшая тетка, и удрученный босс. Толик, сделав им разрешающий жест – продолжайте! – пошел открывать дверь. В квартиру вломился сильно пьяный мужик, требующий себе обещанную «Синопскую». Толик понял, что это близкий друг тетки с бодуна, и пригласил его в комнату.

– Ируха! – обрадовался тот. – Я смотрю, у тебя уже все в ажуре! Замочки – высший класс! Я за «Синопской»! Как договаривались!

– Не сегодня, Семеныч! – попросила Ирина. – Я не выходила еще на улицу…

Семеныч хотел сказать, что это его не касается, потому что уговор дороже денег, но Дмитрий Борисович Кочерьянц не дал этим справедливым словам вырваться из его груди.

– Почему же не сегодня, Ирочка? Можно и сегодня! – Он запустил руку в карман джинсов, вытащил кучу смятых купюр и сунул их в руки Семенычу, покачивающемуся, как ковыль на ветру. – Надеюсь, этого хватит?

Денег в горсти Семеныча оказалось гораздо больше, чем «хватит», но он решил, что будет лучше, если он один будет об этом знать, и гордо удалился. Потом пришлось удалиться и Толику Маркову. Честно говоря, ему очень хотелось досмотреть, чем кончится странное объяснение босса с хозяйкой квартиры, но поскольку эти двое обнялись и начали безумно целоваться, совершенно сбитый с толку слесарь широкого профиля посчитал, что ему все-таки лучше уйти.