Свидание во сне

Гонка выдалась напряженная. Даже Сяоюнь, которая никогда не следила за велосипедными заездами, не могла оторвать взгляд от экрана.

Гонщики уже приближались к выезду из деревушки. Тут «шестнадцатый», все еще державшийся правой стороны, вдруг резко дернулся влево, и несколько рыбешек полетели прямо в Цзяньсюна, чуть не опрокинув его на землю. Поклонники спортсмена на трибуне одновременно ахнули.

Велосипедисты один за другим проносились мимо Цзяньсюна. Тот ускорился и поспешил вдогонку.

– Цзяньсюн, давай! – заорал кто-то и вскочил на ноги. Это был тот самый высоченный, худощавый парень, который походил на обезьяну…

Лифань нахмурил брови. А братец как оказался здесь? И чего это он так вопит?

– Давай!

Тут же рядом с братом на ноги вскочила и сестра, вздернув высоко над головой фанатский флажок.

За ними встали и многие другие поклонники Цзяньсюна. Все пытались подбодрить кумира. Даже Сяоюнь радостно скакала в такт всем этим «Давай! Давай!». А она-то чего так распереживалась? Сяоюнь же совсем ничего не знает про велосипеды…

– Ты чего молчишь? Почему не поддерживаешь «бога велосипедистов»?

– Да не сказать, что я прямо суперфанат…

Это Лифань пробормотал себе под нос, чтобы его никто не услышал.

У Цзяньсюн собрался с силами, обошел нескольких спортсменов и наконец нагнал «шестнадцатого», удерживавшего первое место.

Велосипедисты уже неслись по заключительному участку маршрута. Морская трасса вполне отвечала своему названию: ее построили прямо на поверхности моря. По обе стороны магистрали открывались бескрайние водные просторы. Спортсменам нужно было домчать до другой стороны, а оттуда до финиша уже рукой подать.

Цзяньсюн подъехал с левого бока к «шестнадцатому». Велосипедисты ехали совсем рядом. Оба спортсмена стремились победить, и было невозможно сказать, за кем из них окажется первенство. Болельщики на трибунах сосредоточенно уставились на экран. Все затихли, если не считать вещавшего о ходе соревнований ведущего.

«Шестнадцатый» начал сдвигаться в сторону Цзяньсюна, словно желая спихнуть того в море. Цзяньсюн вынужденно сбросил скорость и несколько отстал.

Дистанция между велосипедистами все увеличивалась, до финиша оставалось километра два. И тут откуда ни возьмись накатила огромная волна, которая утянула номер шестнадцатый за собой.

Это была ловушка, которую подстроили на морской трассе организаторы. Цзяньсюн обратил внимание на странное колыхание воды. Именно поэтому он сбросил скорость, сохраняя безопасную дистанцию. Спасатели отправились на лодке вытаскивать «шестнадцатого» из воды, а Цзяньсюн спокойно пересек финишную линию. Зрители приветствовали его овацией. За Цзяньсюном подтянулись и остальные велосипедисты.

Соревнования подходили к концу, а это значило, что у Лифаня до выхода на сцену осталось совсем мало времени.

Но парню так ничего и не пришло в голову. Лифань уже подумывал о том, как бы им вместе с Сяоюнь слинять с островка. Сталкиваться с работниками сцены ему не хотелось. В этот момент все вокруг праздновали победу… Идеальное время для побега!

Но Сяоюнь выглядела странно спокойной.

– Ты как? – Ее мягко блестевшие глаза поймали взгляд Лифаня. – Не надо никуда бежать. Я знаю, с чем можно выступить.

Не совсем понимая, о чем речь, Лифань по просьбе Сяоюнь попросил у организаторов еще один белый костюм, краски, цветные мелки, кисточки и прочие принадлежности для рисования, а также громадный холст.

В белом Сяоюнь смотрелась неожиданно хорошо. Девушке досталось платье с рукавами средней длины и двойным подолом: первый подол был выполнен из белой хлопчатобумажной ткани, он доходил Сяоюнь примерно до колена; а второй – из полупрозрачного кружева, чуть длиннее первого и прикрывал икры.

Сяоюнь можно было принять за белую птичку. Выглядела она потрясающе. Но Лифань, конечно же, оставил все комплименты при себе.

– Тебе ничего особого делать не надо. Будешь подавать то, что мне понадобится, хорошо? – бросила Сяоюнь.

Представление началось. Ведущий огласил их имена. Сяоюнь и Лифань вышли на сцену и поклонились. Произносить речи ни она, ни он не умели. Никакого вступительного слова они не приготовили. Их появление на сцене сопровождали не слова, а тихая музыка. А потому Сяоюнь и Лифань ограничились лишь приветственными жестами, сразу повернулись к зрителям спиной, встали у холста и начали рисовать.

Со стороны могло показаться, что они нисколько не волновались. И только Лифань видел, как дрожала рука Сяоюнь. «Что ж ты так рвалась выступать, если боишься?» – подумал Лифань.

Что же до Сяоюнь, то для человека вроде нее, который и гостей-то на фестивале встречать боится, выходить на сцену да еще и что-то показывать было чем-то абсолютно немыслимым. Но девушке очень хотелось помочь Лифаню. Вот почему она, переборов смущение, проявила инициативу.

«Давай, ты все можешь! Надо, чтобы все прошло на высшем уровне!» Это Сяоюнь припомнила прием, которому ее научила Мань Фэнь: нужно все время внутренне подбадривать себя. Даже если что-то и пойдет не так, все равно зрители не обратят на это внимания. «Да и вообще, это же сон. Так что ничего не бойся!»