Свиданий не будет

В ее поведении, в ее речи, в ее слововыражении была не только беспощадная твердость, но и такое направленное воздействие на собеседника, что нельзя было не прийти к мысли о том, что прокурорская мантия была бы ей впору. Но бесспорно, она могла бы стать и судьей, которая бы не только судила по законам, но судила бы и сами законы…

В какой-то момент эта стройная женщина в белых атласных леггинсах и легкой блузке навыпуск показалась Гордееву похожей на саму Фемиду в тунике, которая после долгих раздумий сняла повязку со своих глаз – и шагнула в жизнь.

При этом появление Гордеева оказалось, как он понял, важным для нее не только потому, что он приехал выручать Бориса Алексеевича Андреева. Гордеев был для нее человеком из Москвы, с юрфака университета, у них была одна альма-матер, а это немало значит, когда ты уже два десятка лет прозябаешь если не в глухой, то в дальней провинции.

Они проговорили несколько часов, и постепенно, особенно после нескольких рюмок ликера, между ними установилось настолько дружеское общение, что Лариса Матвеевна позволила себе забраться с ногами на диван и вести с Гордеевым разговор полулежа, словно крупная грациозная кошка.

Юрия Петровича поразило, когда из разговора он понял, что Баскакова была старше его лет на тринадцать-четырнадцать. О ней нельзя было сказать: хорошо сохранилась, она попросту оставалась молодой – не только душой, но и телом. Но понятно, что в молодости она была настоящий комиссар – вела всех, только ее не мог вести никто. Или, точнее, почти никто.

За одним-единственным исключением.

Лариса Баскакова была дочерью инженера-оборонщика, назначенного заместителем министра промышленности одной кавказской автономной республики. Дело в советские времена это было обычное: министром назначалось лицо из титульной народности, а заместителем ему давали, что называется, «русского», то есть человека не из местных, которого подбирали по деловым качествам, а не по национальной принадлежности.

Наверное, наблюдения за судьбой отца, которого она очень любила, и сформировало характер Ларисы. Талантливый инженер, защитивший к тому же диссертацию, что по тем временам было делом нечастым, бывший фронтовик, Матвей Матвеевич Баскаков волею того времени все время оказывался на вторых ролях, заместителем кого-то. Он был подлинным знатоком своего дела, но для карьерного продвижения не имел, как тогда говорили, «опыта партийной работы». Не окончил, в частности, ВПШ или Академию общественных наук. Высоких покровителей тоже не имел. Его идеи, его труд постоянно присваивались другими людьми. В лучшем случае – только присваивались. Не раз бывало, что какой-нибудь его очередной самодурный начальник начинал мешать ему, разрушая дело, которое поставлен был развивать.

Сыновей у Матвея Матвеевича не было, старшая дочь еще студенткой пединститута вышла замуж за свежеиспеченного офицера-пограничника и уехала с ним на заставу, которая, как положено было для начинающих службу, не принадлежала к близким… А вот Лариса, в отличие от сестры, оказалась девушкой не только с характером, но и со своими целями. Глядя на страдания отца, который прожигал свой талант и жизнь, работая за других, на неблагодарных других, она в конце концов решила, что будет жить совершенно иначе.

Странным уже было то, что она смотрела на судьбу отца, а не на свою мать, которая была преданной, любящей женой, всячески старавшейся, чтобы муж дома только отдыхал и отвлекался от своих дел, не ограниченных ни временем, ни нагрузками. Лариса не поставила своей целью, например, выгодно, удачно выйти замуж, скажем, за какого-нибудь перспективного молодого – или даже не очень молодого – человека, у которого кроме головы на плечах есть еще и чья-нибудь мозолистая рука для поддержки. Поймать элитного жениха она, бесспорно, могла бы – уже в девятом классе было понятно, что у этой отличницы и кандидата в мастера спорта по плаванию, да и притом по внешности одной из первых, проблемы с претендентами на ее сердце не будет.

Но… но в своей семье Лариса была отцу не только любимая младшая дочь, но и вместо сына. И она сказала себе, что должна порадовать отца хоть на старости его лет своей состоявшейся судьбой.

Окончив школу с золотой медалью, Лариса отправилась в Москву и поступила на психологический факультет университета. Она призналась Гордееву, что сама была удивлена, что это ей удалось, но вот поступила. Однако проучилась здесь меньше месяца: у отца случился тяжелый инсульт, и через несколько недель он скончался, так полностью и не придя в сознание.

Собственно, самостоятельное расследование причин катастрофы с ним и стало первым делом Ларисы, которая бросила учение и примчалась к парализованному отцу. Не без труда, но она выяснила, что стояло за официальными соболезнованиями и казенными сочувствиями.