Свидания со злодеем (СИ)

— Это прекрасно. Скажи, почему ты все еще мучаешься смертью родителей? Ведь ту колдунью поймали и казнили. Виновник наказан, обычно этого хватает, чтобы успокоиться.

— Это ведь родители. Я скучаю. Жалею, что не было шанса запомнить их лучше.

Обрывки воспоминаний, смутные образы… с каждым годом облик мамы с папой становится все расплывчатее, и единственное, что остается четким — их крики и хрипы, стоящие в ушах.

— Да, но в твоих слова не светлая грусть, которая появляется с годами. Ты не смирилась с их гибелью, яростно ненавидишь магию. Почему? Ты боишься. Чего? Что сказала та колдунья?

— Не хочу о ней говорить.

— Теана, этот огонек в тебе куда хуже магии. Он убьет тебя быстрее.

— Я сказала, что мы закрыли эту тему. Не говори о моих родителях. Не тебе ворошить мое прошлое.

Чтобы продемонстрировать крайнюю степень нежелания общаться, я забралась под одеяло, где попыталась дать волю слезам. Попыталась, потому что в последнее время их уже почти не осталось. С некоторых пор вместо рыданий наваливалась глухая безнадежная тоска. Которая, впрочем, быстро проходила, когда я думала о Генри и грядущей свадьбе.

Теперь и о них я старалась не думать, поэтому уцепилась за единственную возможную радость — ужин.

Он был ценен не встречей с Габриэлом и не ужином, как таковым, а возможностью выйти, размяться, поговорить с живым человеком и глотнуть немного свободы. Или вина… порой не сразу понятно, есть ли между этими вещами разница.

Незаметно, за какие-то сутки, вся жизнь сосредоточилась на вечере. Я уже не смогла выдержать благородную паузу, и сразу же после обеда высунула нос за дверь, чтобы забрать коробку с нарядом и посмотреть, что там такое.

Я ожидала платье, очередной шедевр дизайнерского искусства, но к собственному удивлению нашла в коробке простые черные брюки и белоснежную, явно большую мне, рубашку.

— В чем смысл? — спросила почему-то у люстры.

— Увидишь, — ответила та голосом Габриэла. — Собирайся. Спустишься пораньше, перед ужином кое-чем займемся.

Я поперхнулась воздухом.

— Боже, Теана, я не имел в виду ничего такого. Клянусь, у меня ощущение, что я запер в комнате пугливую девственницу. Неужели все было так плохо, что ты боишься даже подумать о близости со мной?

— А зачем ты заперл меня в комнате? Тут любая испугается.

Кажется, Габриэл не нашелся, что ответить. Этот факт неожиданно порадовал, я тихонько хихикнула и отправилась принимать ванну. Лишь напоследок мне в спину бросили задумчивое:

— Знаешь, мне кажется, ванна понадобится тебе ПОСЛЕ ужина, а не до.

* * *

Я все же нервничала, спускаясь. Не понимаю Габриэла и его мотивов. Это действительно похоже на свидания: особая одежда, ужин, цветы в конце. Только кто устраивает свидания с пленницей? И зачем? И хоть я понятия не имею о его целях, вынуждена признать, что испытываю целую гамму самых разных эмоций. От приятных — когда он делает что-то милое или романтичное, до болезненных — когда я вспоминаю о погоне в рельсовом воиде или зелье, сковывающем волю.

Не понимаю Габриэла и от того одновременно злюсь, боюсь и ужасно нервничаю в ожидании очередного вечера. Всего лишь второго, хотя кажется, будто наше противостояние длится всю жизнь.

В холле было пусто, в гостиной и столовой — тоже. Я недоуменно обходила комнаты, босыми ногами ступая по каменному полу. Наконец не выдержала:

— Габриэл! Куда мне идти?!

— Поднимись на чердак.

— На чердак?!

Я с сомнением посмотрела наверх. В поместье, разумеется, был чердак, но я понятия не имела, что там находится. И не была уверена, что хочу выяснять, хотя червячок любопытства все же сидел внутри и настойчиво требовал подняться и посмотреть.

Ожидая чего угодно — котла с бурлящим зельем, алтаря для ритуала, россыпи кроваво-красных свечей — я поднялась на самый верх. И поначалу не поверила своим глазам.

— Что это такое? Что ты…

Когда-нибудь я сойду с ума! Направляясь по дождливому темному лесу к дому я не успела хорошенько его рассмотреть, но клянусь, если бы там было огромное панорамное окно, я увидела бы его! Чердак был совершенно пуст, за исключением высокого мягкого стула, небольшого столика с вином и закусками и… мольберта.

На нем был настоящий холст, я осторожно коснулась матовой белоснежной поверхности пальцем. Сбоку от мольберта оказались прикреплены краски и палитра, а кисточки лежали сверху. В окне виднелся умопомрачительный закат со всеми оттенками красного. И я не видела его из окна своей комнаты или из окон поместья! Снова магия?

— Ты что, собираешься рисовать? — спросила, рассматривая Габриэла.

Он оделся очень похоже: в светлую рубашку, темные свободные брюки. Как и я, остался босым. А еще слегка улыбался, забавляясь моим удивлением.

— Нет, Теана. Ты будешь рисовать.

— Но я не умею.

— Я тебе покажу. Закат очень просто рисовать маслом, краски интересно смешиваются и ложатся на холст.

— Итак, ты — колдун, умеешь варить зелья, глава богатейшей семьи Чармерда, убежденный холостяк, да еще и умеешь рисовать?